"ГЕНИЙ МЕСТА":ВЫДАЮЩИЕСЯ ДЕЯТЕЛИ ТУЛЬСКОГО КРАЯ-ГОРОДУ И МИРУ

114 Дело в том, что 20 марта 1824 г., когда Константину едва исполнился год, его отца перевели в Полтавскую казённую палату. И только в 1832 г. Л. С. Ушинская, мать будущего педагога, смогла приехать в Тулу, чтобы оформить метрическое свидетельство мальчика. Здесь она узнала, что крестивший её сына священник Всехсвятской церкви умер. Церковь, как кладбищенская, была бесприходной и не имела метрическую книгу. Предстояло много хлопот, чтобы на основании свидетельских показаний получить в Тульской духовной консистории необходимый документ. Пришлось доверить эти хлопоты и получение документа местному канцеляристу И. Е. Хлебникову. Тогда-то и было составлено следующее заявление матери мальчика на имя епископа Тульского и Белёвского с просьбой выдать свидетельство: «Прошлого 1823 г. февраля 19 дня по службе мужа моего советником в Тульской казённой палате надворного советника Дмитрия Григорьева Ушинского родился у нас сын Константин, который крещён того же числа города Тулы Всехсвятской церкви священником Иваном Семёновым…» 1 . Мать назвала восприемников при обряде крещения – старшего сына Александра и титулярную советницу П.А. Молчанову, а также бабку, тульскую мещанку А. Акимову, бывшую при рождении на квартире. По резолюции епископа от 29 октября 1832 г., предлагающей начать исследования, Тульская духовная консистория 7 ноября сделала распоряжение тульскому благочинному протоиерею Староникитской церкви Фёдору Русакову о производстве следствия. Только 8 февраля 1833 г. от него поступил подробный рапорт о результатах следствия. Перечисленные в прошении лица, а также бывший при крещении пономарь Алексей Сергеев, подтвердили факт крещения и законности рождения младенца Константина 19 февраля 1823 г. Однако консистория не удовлетворилась этими показаниями свидетелей и потребовала от поверенного объяснений о местожительстве просительницы и приходе, в котором она состоит. Для ускорения дела Д.Г. Ушинский 27 ноября 1833 г. представил в консисторию прошение, обращённое к царю, с приложением своего формулярного списка, в котором показаны его служебные перемещения и названы даты. Только после этого консистория с санкции епископа 30 ноября 1833 г. выдала свидетельство о рождении Константина. Предположение некоторых биографов, что родители при оформлении свидетельства о рождении Константина в Туле сознательно пошли на обман и показали его рождение годом раньше (1823) с тем, чтобы ускорить его определение в училище, не имеет под собой достаточных оснований. Трудно допустить, чтобы Д.Г. Ушинский, называя возраст своих детей в документах разного времени, всё время лгал относительно Константина. Во всех случаях возраст детей назван абсолютно точно в соответствии с датами их рождения. В 1823 г. он показывает Александру 6 лет, Владимиру 4 г., а Константину 8 месяцев (по предположению же досужих биографов, его вообще не было ещё на свете). Пятнадцать лет я пытаюсь обратить внимание общественности, различных органов власти России на имеющиеся архивные документы и необходимость исправить допускаемую ошибку. Мои обращения опубликованы в различных газетах и журналах, направлялись бывшему президенту РАО Н.Д. Никандрову, трём министрам образования страны. Однако никакой реакции на них не последовало. В то же время многие издания по-прежнему приводят в качестве даты рождения педагога 1 «Дело о выдаче свидетельства о рождении и крещении надворной советницы Л. С. Ушинской сыну её Константину». 1832; ГАТО. Ф. 3. Оп. 4/4. Д. 2149. Лл. 1-18.