ДЕТИ И ДЕТСТВО В ИСТОРИИ КУЛЬТУРЫ: СОВРЕМЕННЫЕ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЕ

98 «Что читать по поводу Октябрьских дней», «Праздник Рождества», «Что читать о декабристах», «9-е января 1905 года», «День Парижской Коммуны» и т. д. О повышенном внимании власти к вопросам идеологического влияния на подрастающее поколение говорит и тот факт, что ни один школьный учебник не попадал в руки к учащимся, минуя идеологическую цензуру. Причем поли- тической цензурой учебников в то время занимались ГУС и отдел учебников Госиздата, а не Главлит. Школьный курс литературы в основном включал про- изведения «пролетарских писателей» М. Горького, Д. Бедного, А. Безыменско- го, Ф. Гладкова, А. Серафимовича, из классики русской литературы отбирались только идеологически безопасные произведения: «Преступление и наказание» Достоевского, «Двенадцать» Блока, «Рабочий» Брюсова и т. п. 1 Одним из наиболее острых вопросов советской цензуры были детские сказ- ки. Крупская уделяла этой теме повышенное внимание. С. Г. Маслинская очень точно назвала Крупскую «неутомимым борцом со сказкой» 2 . Глава Политпро- света утверждала, что «сказки надо выбирать с большой осторожностью. Нельзя брать сказки пугающие, бьющие по нервам – о чертях, ведьмах и пр. <…> плохи те сказки, которые затемняют действительность, развивают мелкособственниче- ские интересы, рабские чувства, религиозные настроения» 3 (1926-1932). Крупская в принципе допускала «целый ряд вполне приемлемых сказок» из старого наследия, которые разрешалось печатать. Причем её аргументация была весьма двусмысленной: «Три медведя» годились для советских детей, по- тому что там решена проблема о большом и маленьком; «Колобок» – на том основании, что там показано движение. При этом сказка « О рыбаке и рыбке » идеологически советским детям не подходит: «Будь скромен в своих желаниях, не гонись за многим, иначе останешься у разбитого корыта» – такую скрытую мораль, увидела в этой сказке Крупская. Но в целом подход Крупской к сказке оставался в 1920–30-х гг. негативным: «Сила сказки – в её конкретности, – пи- сала она. – <…> Совершенно недопустимы сказки мистические, сказки страш- ные, сказки, наносящие тяжелые травмы детской психике. <…> Всю эту черто- бесину [ангелов, чертей, русалок, ведьм. – А.Р.] надо выкинуть в мусорную яму» 4 (1932). Обращают на себя внимание даже не столько идеологические взгляды гла- вы Политпросвета, сколько её непримиримая, агрессивная риторика: «чертобе- сина», «вытравлять», «хлам», «уродливые» и т.д. Тем самым Крупская в своем высоком статусе супруги, а потом вдовы вождя невольно посылала нужные сигналы цензорам, критикам и прочим заинтересованным лицам, указывая под- ходящих для текущего момента авторов-мишеней. На мой взгляд, здесь недо- 1 Глазков М. Н. Чистки фондов массовых библиотек в годы советской власти (октябрь 1917– 1939). М., 2001.С. 27–28. 2 Маслинская С. Г. Неутомимый борец со сказкой: (Критика детской литературы в трудах Н. Крупской) // Ист.-пед. журн. 2017. № 1. С. 172–186. 3 Крупская Н. К. Какие книжки давать дошколятам: (Из замечаний по поводу плана издатель- ства «Молодая гвардия») // Крупская Н. К. Педагогические сочинения: В 10 т. Т. 6. С. 72–74. 4 Крупская Н. К. Какая книжка нужна нашим детям // Крупская Н. К. Педагогические сочи- нения: В 10 т. Т. 3. С. 584–585.