ДЕТИ И ДЕТСТВО В ИСТОРИИ КУЛЬТУРЫ: СОВРЕМЕННЫЕ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЕ

95 Какая же исходная картина сложилась в области детской литературы к концу Гражданской войны? Примерно на 80 % книжный рынок для детей в начале НЭПа был наполнен переизданными произведениями старой русской и зарубежной литературы, непригодными как «воспитывающий материал» для «нового человека» 1 . Как таковой, советской литературы – равно как и писате- лей – еще не могло быть. Используя современную терминологию, для решения стратегической задачи по созданию «нового человека» большевикам объектив- но надо было полностью «зачищать» старое литературное и дидактическое по- ле, формировать и навязывать обществу новый читательский дискурс, созда- вать новые исторические и моральные нарративы, новые паттерны поведения литературных героев, продвигать новый язык с новым тезаурусом и т. д. В этой схеме цензуре детской литературы отводилась одна из центральных ролей. М. Геллер точно подметил, что «первая, привычная задача цензуры – за- прещать, указывать, что не надо писать. Советская цензура, кроме того, указы- вает, как и что надо писать». Он связывает введение цензуры и закрытие всех некоммунистических газет и журналов в 1918 г. с необходимостью создания нового языка для «нового человека», подчеркивая, что «только в этих условиях могло родиться “мышление штампами”» 2 . Рис. 15. Руководитель Главлита П. И. Лебедев-Полянский Рис. 16. Руководитель Главполитпросвета Н. К. Крупская История и современность: Сб. науч. тр. СПб., 2013–2017. Вып. 6–8; Патрушева Н. Г., Фут И. П. Циркуляры цензурного ведомства Российской империи: Сб. док. СПб., 2016. 1 Кравченко А. Наши дети и книги для них // На путях к новой школе. 1924. № 7–8. С. 95. 2 Геллер М . Машина и винтики: История формирования советского человека. L., 1985. С. 269, 274. (Курсивом выделено у М. Геллера. – А.Р .)