ДЕТИ И ДЕТСТВО В ИСТОРИИ КУЛЬТУРЫ: СОВРЕМЕННЫЕ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЕ

25 На наших глазах приходит такое понятие, как «homeschooling» – обучение на дому, и оно получает все больше и больше адептов. В том числе потому, что пре- одолевает позицию государства: сегодня разнообразие школ уменьшается, частных школ становится все меньше, но люди готовы отстаивать дифференциацию образо- вания – учебников, программ, методов и форм обучения. Этот процесс – историче- ский, и это, на мой взгляд, очень интересно. Это тоже предмет педагогической, со- циально-антропологической, гуманитарной рефлексии. Ульянова Г. Н. Очень приятно видеть представителей разных научных направлений. Все три доклада меня очень взволновали. Занимаясь такими темами, как «Воспитание детей в купеческих семьях», «Статистика начальных школ Россий- ской империи» и др., обнаруживаю, что и в научной среде, и среди «простых людей» существует множество стереотипов. Даже студенты-историки (а я сужу по экзаменам в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете) не понимают, что домашнее образование в XIX веке заведомо выше по качеству, чем школьное. Когда они начинают составлять просопографические списки, чтобы определить социально- демографические параметры разных слоев населения, домашнее образование у них идет «вторым-третьим сортом». И приходится им задавать вопрос – как вы пред- ставляете себе домашнее образование того времени? Знаете ли вы, что в купече- ские семьи как домашних учителей приглашали профессоров Московского универси- тета? И второй вопрос – это проблема массовой школы и приобщения к ней ребенка. По мемуарам, в семье ребенка могли начать учить грамоте и в три, и в четыре года, в начальное городское училище он поступал в семь лет, а в гимназию – в восемь- девять. В московских купеческих семьях обучение шло четыре-пять лет, в провинци- альных – примерно та же ситуация. Конечно, общий уровень грамотности был не очень высок, но домашнее обучение занимало здесь очень важное место. Надеюсь, мы сможем обсудить эти вопросы на конференции. Левинсон К. А. Я хотел бы обсудить границу между институциализированной школой и ученичеством. Действительно, на протяжении веков существовало до- машнее образование – когда учитель приходил в дом. Оно существовало и в русских дворянских, и в русских купеческих семьях. Особенно для девочек оно долго держа- лось в качестве главного. И нельзя сказать, что оно было хуже школьного образова- ния. Зачастую, у него был другой набор знаний и воспитательных элементов, но в плане количественного охвата оно было вполне сопоставимо со школьным. Кроме того, были такие формы, когда дети приходили к дьячку, писарю, к какому-то грамот- ному человеку. Один – двое – трое, – сколько-то набиралось… Это школа? Вроде, нет. Это частная инициатива родителей, которые этому дьячку платят деньгами или едой, или чем-то еще. Он сам определяет программу, он сам ведет уроки, он сам оценивает и сам наказывает или хвалит этих учеников по своему разумению. Это в каком-то смысле уже прото-школа, поскольку уже существует некий определенный setting, но в каком-то смысле и ученичество. Далее появляются учителя, нанятые общиной, для них отводится необходимое помещение – иногда строится, иногда отводится в каком-то пустующем доме, им платят регулярное жалование. Этот учи- тель уже не занимается – в отличие от дьячка – какой-то другой работой, а занима- ется только этим образованием. Это школа, которой занимается общество? В ка- ком-то смысле да – если три-пять семей или население деревни можно считать обществом. Мне кажется, мы имеем дело с каким-то спектром, или котинуумом ва- риантов, а не двумя альтернативными полюсами – либо институциализированная школа, либо ученичество… Конечно, в каждой культуре и в каждую эпоху это име- ет свою специфику, но в целом, мне кажется, что имеет смысл говорить о спектре переходных форм. Если говорить о нынешней ситуации, то онлайн-образование ждет своего ис- следователя. Насколько я его наблюдаю, сейчас оно представляет собой попытку