ДЕТИ И ДЕТСТВО В ИСТОРИИ КУЛЬТУРЫ: СОВРЕМЕННЫЕ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЕ

20 Федюкин, И. И. Прожектеры. Политика школьных реформ в России в пер- вой половине XVIII в. / И. И. Федюкин. – М.: Нов. лит. обозрение, 2020. Франклин, С . Письменность, общество и культура в Древней Руси / С. Франклин. – СПб., 2010. Kosheleva, O. Education as a Problem in Seventeenth-Century Russia / O. Kosheleva // The State in Early Modern Russia: New Directions; P. Bushkovitch, Bloomington (ed.). – Slavica Publishers, 2019. – P. 191–217. К. А. Левинсон Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» (Москва) DE URBE ET ORBE: УЧЕБНАЯ ЛИТЕРАТУРА И ОТРАЖЕНИЕ МИРА В НЕЙ КАК ПРЕДМЕТ ИССЛЕДОВАНИЙ В. Г. БЕЗРОГОВА Я буду говорить только о некоторых аспектах этой темы в исследованиях Виталия Григорьевича, посвященных учебникам. Насколько велико его насле- дие в таких областях, как история ученичества, история образования, история школы, настолько же важным и крупным, особенно в последние два десятиле- тия, является его вклад в изучение учебной литературы, которое он вел как в локальном, так и в международном масштабе. В соавторстве со многими из тех, кто сегодня здесь присутствует, В. Г. Безрогов написал целый ряд работ о том, как в учебной литературе отра- жались те или иные реалии жизни. Принципиальная схема этих исследований такова: в букварях, азбуках и других учебных пособиях выявляются текстуаль- ные и визуальные репрезентации тех или иных реалий, таких как «семья», «ре- бенок», «родина», «мир взрослых», «мир детей» – прежде всего репрезентации вещного мира, а также мира занятий. Материальная среда и иные реалии нари- сованы или описаны словами более или менее эксплицитно, и за этими репре- зентациями усматривается некая нормативность. То есть предполагается, что абстрактный ребенок (а подразумевается, что исследуемые учебники адресова- ны не только и не столько учителю или другому взрослому, будь то родитель или великовозрастный ученик, а именно ребенку; чем более поздний период рассматривается, тем больше такое допущение обосновано центрально- и за- падноевропейской системой образования) не просто видит в учебнике то же, что он и так видит вокруг себя или может увидеть, если поедет куда-то, а полу- чает через увиденное некое новое знание об этих предметах. Подразумевается, что репрезентации в учебнике – это не просто воспроизведение каких-то узна- ваемых предметов, но и вкладывание таким способом в головы учащимся детям определенных представлений о том, как выглядит, как устроена и как функцио- нирует та или иная часть реальности – например семья или родина. Подразуме-