ДЕТИ И ДЕТСТВО В ИСТОРИИ КУЛЬТУРЫ: СОВРЕМЕННЫЕ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЕ

116 и немцев, русских и финнов. И очень часто именно взрослые внедряли эти штампы. Хочу пересказать один из фрагментов воспоминаний: девочка в ходе игры порани- лась о колючую проволоку, прибежала мама, чтобы перевязывать рану, у нее вы- рвалось – «проклятый финн!» То есть, часто это было влияние взрослых, хотя дети не хотели маркировать себя именами и обозначениями, вызывающими неприятные коннотации. Рожков А. Ю. Понятно – с ответом на вопрос «кто виноват» было проще… Илюха О. П. Как всегда … Обухов А. С. Мы знаем, что в восприятие многих исторических моментов зало- жена диспозиция свое-чужое, но со временем здесь что-то меняется…. А как совре- менные дети этого города проживают в этом пространстве? Илюха О. П. Я не проводила такого исследования. Но есть очень интересный поворот в размышлениях о чужом как культурном наследии. Когда-то оно было чу- жим, теперь оно на нашей территории, но финские кладбища все еще остаются чу- жими. Недавно в «Антропологическом форуме» опубликована интереснейшая статья Екатерины Мельниковой о восприятии жителями Карельского перешейка финских кладбищ. Они осознают свое неуважение к этим местам только с привязкой к тому, что финны приезжают и видят запущенность этих мест. Жителям стыдно, но как свое, это все равно не осознаётся и не оценивается, нет какой-то глубокой работы с этим. Конечно, наверное, на индивидуальном уровне это чаще происходит и даже прорывается в поэзии иногда. Обухов А. С. Я довольно часто бываю в Калининградской области, там тоже есть детские игры на развалинах заброшенных замков, что определяет контент игры. И очень интересно, как в этом случае маркируется пространство – как свое или как чужое. Может быть, направить молодых исследователей посмотреть, во что и как играют дети в Сортавале… Мне кажется, момент отдаления во времени, жизнь не- скольких поколений очень интересны: что присвоилось, что быльем поросло, а что осталось чужим… Кучер А. С. У меня есть небольшой комментарий. Дети, как губка, впитывают то, что их окружает, они проигрывают те ситуации, которые им непонятны из разго- воров взрослых. Вы исследовали воспоминания о переживании городского про- странства, всех этих таинственных мест… Это интересный аспект: вычленить из воспоминаний то, как и что говорили об этом взрослые. Дети зеркально отражают то, что происходит во взрослом сообществе, через игровые практики. В этом ключе можно исследовать, как общество переживало столкновение разных культур. Илюха О. П. Да, можно было бы сделать акцент на сочетании тем, умалчивае- мых взрослыми. Такой поворот, конечно, возможен, спасибо большое. Маслинская С. Г. Ольга Павловна, огромное спасибо. Скажите, пожалуйста, со- хранились ли дневники детей и подростков, которые заселялись на эти территории? Или есть вероятность, что они найдутся? Интересно сравнить, как они воспринимали это пространство в своем детском дискурсе. Совершенно бессмысленно, на мой взгляд, сравнивать современных детей и детей конца 1940-х годов, потому что в таком случае мы исходим из того, что есть некий универсальный ребенок, который не меняет- ся, и дети что сейчас, что тогда воспринимают опасное пространство одинаково, меня- ются только декорации – замок или финское кладбище. Мне кажется, как раз интересно искать какие-то знаки, свидетельства того времени. Как Вам кажется, есть ли какие-то перспективы найти современные тому времени письменные свидетельства? Илюха О. П. В моих руках побывал только один такой источник – девичий по- слевоенный альбом Ольги Степановой. В нем в основном содержатся послания мальчикам, стихи одноклассниц, пожелания найти хорошего мальчика. К сожалению, там нет записей другого рода, по жанру их там и трудно себе представить. Но она оказалась очень интересным информантом.