ДЕТИ И ДЕТСТВО В ИСТОРИИ КУЛЬТУРЫ: СОВРЕМЕННЫЕ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЕ

108 ных советских районов, практики их освоения и включения в круг «своих» мест в 1940 г. и в первое послевоенное десятилетие. Источниками исследования яв- ляются документы меморативного характера: тексты воспоминаний, интервью. Это сделанные нами в 2017–2018 гг. записи воспоминаний о детстве 1 , а также опубликованные материалы экспедиций 2000–2003 гг. Европейского универси- тета в Санкт-Петербурге и Университета Йоэнсуу (Финляндия) 2 , среди которых для нашего исследования были важны тексты людей, переехавших детьми в Приладожье в послевоенные годы. Анализируя воспоминания о детстве более чем полувековой давности, нельзя упускать из виду факт многослойности па- мяти. Как отмечал В. Г. Безрогов, воспоминания не бывают равны действитель- ности. Подчас они несут печать двойной субъективности: субъективности опы- та и субъективности его презентации слушателю, аудитории 3 . Памятные рассказы о детстве пропускаются через напластования пережитого, внутрен- нюю цензуру последующей жизни и «выученную историю», нередко спорящую с личным опытом 4 . При этом тексты воспоминаний в большинстве своем непротиворечивы, они дополняют друг друга и создают цельный текст о послевоенном детстве в Приладожье. Совокупность «историй детства» позволяет увидеть общие чер- ты в восприятии пространства детьми, несмотря на то что связь, создаваемая растущим человеком с открывшимся ему пейзажем, глубоко индивидуальна, поскольку в этом взаимодействии ребенок творит «свой мир», опираясь не только на увиденное, прочувствованное, но и на придуманное, фантазийное. Территории Приладожья послевоенного периода открывают новые воз- можности для исследования топографии детской жизненной среды. В круге нашего зрения оказались такие населенные пункты, как Сортавала, Лахденпо- хья, Куркиеки, Сювяоро, Мельниково (Ряйсяля), Пелтола, а также деревни и хутора, названия которых не сохранились в памяти информантов. Известно, что дети иначе, чем взрослые воспринимают пространство и относятся к нему. Выстраивая свои отношения с ландшафтом, дети руководствуются собствен- ными, в значительной мере мифологическими, представлениями о мире 5 . Важ- но подчеркнуть, что пространство пограничных территорий, еще недавно при- надлежавших другой стране, само по себе исключительно мифогенно. Мифоло- гическим трактовкам и оценкам реальности способствовали как особенности ландшафта с включенными в него необычными для мигрантов постройками, так и циркулировавшие среди переселенцев слухи о прежних жителях. Эта ин- 1 Тексты хранятся в Научном архиве КарНЦ РАН. Разряд VI. Оп. 2. Д. 6 (далее – НА КарНЦ РАН). 2 Граница и люди. Воспоминания советских переселенцев Приладожской Карелии и Карель- ского перешейка. СПб., 2005 (далее – ГИЛ). 3 Безрогов В. Г. Архив воспоминаний о детстве Университета Российской академии образо- вания // Развитие личности. 2003. №1. С. 186–203. 4 Безрогов В. Г. Помнить нельзя забыть: Коллективная память, воспоминания о детстве и те- ма войны в учебниках для начальной школы конца 1940-х – начала 2000-х гг. // Вторая миро- вая война в рамках детской памяти. Краснодар, 2010. С. 39–42. 5 Осорина М. В. Секретный мир детей в пространстве мира взрослых. СПб., 2008.