ЗА ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ КАДРЫ, 1961 г.

Великий русский педагог г (Окончание). Исключительно б о л ь ш у ю роль Ушинский отводил учите­ лю. Он писал: «В воспитании все должно основываться на личности воспитателя, потому что воспитательная сила изли­ вается только из живого источ­ ника человеческой личности. Никакие уставы и программы, никакой искусственный орга­ низм заведения, как бы хитро он ни был продуман, не может заменить личности в деле вос­ питания». Великий педагог тре­ бовал, чтобы учитель был широ- 'к о образованным человеком, в совершенстве знающим и любя­ щим свое дело, всегда заинте­ ресованным в совершенствова­ нии своих знаний и Педагоги­ ческого мастерства. По постановлению Советско­ го правительства от 22 августа 1945 года АПН РСФСР изда­ но 11 томов сочинений К. Д. Ушинского, являющихся цен­ ным вкладом в педагогическую науку, золотым фондом в библиотеке ученого-педагога и учителя-практика. Поистине неоценимо педаго­ гическое наследие Ушинского. Оно во многом сохраняет свое значение для советской педаго­ гики и школы, а также для пе­ дагогической науки и школы за рубежом. И. Т. АРИСКИН, зав. кафедрой педагогики. Спорить надо чаще . Недавно яа педагогическом фа­ культете состоялся диспут на те­ му '«Как вы поднимаете красоту человека?» Интересная, злобо­ дневная тема, волнующая каж­ дого советского молодого чело­ века. Собрались студенты и пре­ подаватели. Сразу же разгорелись горячие опоры по различным воп­ росам темы. Ведь каждый шел на диспут с возникшим у .него воп­ росом или имеющимся убежде­ нием в чем-то. В памяти присутствующих от­ четливо встают слова одного из чеховских' персонажей: «В человеке все должно быть прек­ расно: и душа, и одежда, и мыс­ ли». Да, именно таким должен быть настоящий советский чело­ век. Настоящий человек прекрасен и в труде, и в отношениях к лю­ дям, в дружбе и любви. Высту­ пающие приводят примеры из ли­ тературных произведений, из жизни советских людей, .из своей личной жизни, иллюстрирующие черты настоящей красоты чело­ века. Не ускользает от внимания и дурное, нехорошее, к сожале­ нию, еще встречающееся в нашей действительности. Так в чем же красота чело­ века? Спорящие стороны единодуш­ но приходят к выводу, что 'под­ линная красота человека не в чертах его лица, а в чертах его характера, в душевном его скла­ де, в силе его духа, в красоте идейной убежденности, в красоте его поступков. Опор проходит бурно. Второ­ курсников Т. Клочкову, 3. Але­ шину, Р. Клепикову сменяют первокурсники Л. Слотц ов а, 0. Загидулина и другие. Высту­ пают преподаватели В. В. Ива­ нов, М. С. Трошкин, Г. И. Мин­ ская. Галина Ивановна убежден­ но говорит о том, что в жизни надо различать красивое и пре­ красное. Незаметно .пролетело время. Расходить<у 1 никому не хочется. Все за какие-то три—четыре ча­ са внутренне сблизились. Пред­ лагают чаще проводить такие теплые, дружеские споры—ди­ спуты по различным вопросам этики, эстетики, обсуждать но­ винки советской и зарубежной литературы. Другие высказывают желание продолжить диспут по данной теме, т. к. она обширна, не все вопросы были затронуты, а по отдельным из них хотелось бы поспорить основательнее. Давайте чаще спорить, чаще обмениваться своими мыслями, взглядами и убеждениями! С. САВИНА, 1 курс педфака. - ^ЛЛЛ>«л.Л^n-^V«urtAAAAA/VAAAA^WlJ\AAAAAA»“»AAA/WVV\/v\A/uVwVi 1 JToMHume ли бы?- (О русской теме, русских пер­ сонажах в зарубежной художе­ ственной литературе) Что героиня шекспировской «Зимней сказки» Гермиона — «дочь русского императора»? Что Анджело в пьесе Шекспи­ ра «Мера за меру» так оценивает —(Щдетелыкие показания, кото­ рые ему приходится выслуши­ вать на суде: Томительно и длинно, словно ночь Зимой в России..? Что среди стран, которые на­ меревался покорить король-вояка Пикрошоль III в романе Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», бы­ ла и Россия, что дало возмож­ ность советскому писат елю А. .Дживелегову 400 лет спустя, во время Великой Отечественной войны, в сатирическом памфлете «Пикрошоль IV» зло высмеять захватнические планы Гитлера? Что предшественниками Пуш­ кина как автора «Бориса Году­ нова» были испанец Лопе де Вега и немец Шиллер, которых «смут­ ное время» вдохновило на созда­ ние трагедий о Лжедимитрии? Что немецкий поэт XVII века Пауль Флеминг написал целую серию сонетов, посвящен пых Москве, Волге, Новгороду, и эти его стихи предвосхищают «Крым­ ские сонеты» Мицкевича? Что одним ий персонажей воль­ теровского «Кандида» является злополучный русский император Иоанн Антонович, в «Царевне Вавилонской» под видом страны киммерийцев изображена Россия, а героем поэмы «Русский в Па­ риже» оказывается некий Иван Алетов? Что Байрон был автором поэ­ мы «Мазепа», в трагедии «Сар- данашал», "'по еловам Пушкина, под видом Немврода вывел Пет­ ра I, в «Бронзовом веке» про­ славил Москву, а в «Дон-Жуане» изобразил Суворова, Кутузова, многих русских офицеро# и сол­ дат, Екатерину II и ее придвор­ ных? Что одним из героев «Пана Тадеуша» Мицкевича является русский офицер Никита Рыков? Что Генрих Гейне йодном из своих «Последних стихотворе­ ний» назвал античную богиню Прозерпину русским словом «ца­ ревна»? Что одним из немногих друзей стендалевского Жюльена . Сореля был русский князь Коразов? Что один из героев романа Золя «Жерминаль»—Суварин — не только русский, но и наш зем­ ляк—«последний отпрыск дво­ рянской семьи из Тульской гу­ бернии»? Что образы русских женщин в зарубежной литературе составля­ ют целую галерею: дочь русского полковника, происходящая из (Окончание). Дорогой читатель! ЧЯ обещала закончить свою грустную историю. Вот она. Слушай. Легкий озноб заставил меня проснуться. В первую минуту я не сразу поняла, где я. Кру­ гом стояла тишина. Ни одной живой души, ни огонька. Ин­ ститут спал глубоким сном. Да, видно, за целый день я тоже сильно устала от всего увиденного и услышанного, что и не заметила, как уснула. Жаль. Теперь не могу сказать, сколько же студентов мужест­ венно выдерживает полную на­ грузку студенческого рабочего дня. Убедившись, что я совершен­ но одна и что выйти из инсти­ тута нет никакой возможности, я' устроилась поудобнее. Но вдруг до меня донеслись странные звуки и голоса. Это не были человеческиеТолоса. Но где-то что-то говорило, вздыхало, охало. Я не из пугливых, но, при- знЖзсь, мне стало как-то не по себе. Тихонько соскользнув со стула, с замирающим от стра­ ха сердцем я на цыпочках по­ дошла к лестнице, ведущей на 2 этаж. Уж это наше любопыт­ ство! Оно опять >взяло верх. Как только глаза мои при­ выкли к темноте и я поняла, что никакая опасность мне по­ ка не угрожает, я начала подъем. И тут на черненьких рези­ новых ковриках, похожих на шахматную доску, что лежат внизу, я заметила какие-то странные бесформенные кро­ шечные фигурки. Они кружи­ лись в веселом хороводе, чи­ хая, каш ляя и сморкаясь. Да, да... это были настоящие ви­ русы, те самые вирусы, кото­ рые причиняют нам столько хлопот и неприятностей. А ведь их могло и не быть, если бы вы вытирали у входа ноги, если бы не ходили по институту в галошах, ботах и пальто. Знакомство с вирусами мне не сулило ничего хорошего, поэтому я в темпе взбежала наверх. Двери всех аудиторий были раскрыты настежь. В аудито­ риях было так же шумно, как и днем. Столы и стулья вели между собой оживленную бе­ седу. Одни жаловались на то, что никогда не могут постоять строгими рядами, другие на то, что, их засто, передвигая, бьют друг о друга, отчего их нежная кожа-краска лопает­ ся, рвется. Прихрамывающие на одну ножку стулья спешили занять свои насиженные места. Тяжело пострадавшие стулья с перебитыми и перекошенны- семьи декабристов, Армане Зои- лова в романе Стендаля «Ар­ мане»; жена декабриста в поэме А. де Виньи «Ванда»; Клавдия Шоша и Маруся в романе Т. Ман­ на «Волшебная гора», художни­ ца Лизавета Ивановна в его же новелле «Тонио Крегер»; Ася Волкова в «Очарованной душе» Р. Роллана и т. д.? * Что можно говорить о русской теме, о русских эпизодах в твор­ честве Д. Дефо («Робинзон Кру­ зо»), А. Шамиосо («Изгнанни­ ки»), А. Цвейга ’(«Спор об унтере Грише»), Д. Олдриджа («Дип­ ломат»), М. Уилсона, Ю. Фучи­ ка, Н. Хикмета, Ж. Р. Блока? Что эта тема так или иначе при­ сутствует чуть не в каждом романе Ремарка? Эти и подобные им примеры говорят о давнем и глубоком ин­ тересе зарубежных писателей к России, к русской природе, а главное — к русскому народу, всегда пользующемуся внима­ нием, уважением и восхищением многих писателей. Эти факты де­ лают лучшие произведения зару­ бежной литературы как-то по- особому близкими, родными, по­ нятными и интересными для нас. Р. С. ШНЕЙДЕРМАН. Права ли я? ми спинками робко жались к стенке, сетовали на свою горь­ кую судьбу и часто охали, по­ тому что их старые кости силь­ но ломило в такую пасмурную, дождливую декабрьскую пого­ ду прошлого года. У меня невольно сжалось сердце, когда я увидела на сто­ ле еще совсем свежие следы ножевых ран. Кто-то из студен­ тов решил увековечить себя. Правда, он не назвал своего имени. Он сделал загадочную надпись 1, 2 / 3 , 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10... с одного края стола, и так как после цифры 10 не было никакого знака препина­ ния, надо полагать, что этот арифметический ряд будет про­ должен, ибо места на гладкой и желтой спине стола еще очень и очень много. Я не сомневаюсь в том, что со временем счетно-электрон- шат за ночь переделать свои дела, поговорить обо всем. — Что ты видела, моя ста­ рая добрая соседка, радиола? Ведь ты не можешь записывать человеческий голос, ты только его воспроизводишь, — говорит басом рядом стоящий магнито­ фон. г- То ли дело я! Сколько я слышу за целый день! Какие словечки, какие выражения! Правда, я часто пользуюсь словарем. Даже мне, видавше­ му виды, не все бывает понят­ но. Можешь ли ты мне, напри­ мер, объяснить, что означают слова «на большой!», «во», «сильна», «сила!?» • — Что, молчишь? Да где уж тебе, —продолжает магнитофон, явно любуясь своим превосход­ ством. Я тороплюсь записать все, что вижу и слышу. Но я увлек- Рис. Л. Юрьевой, студентки 1 ная машина сумеет прочесть великую тайну столь немудрого студента. Если бы этот сту­ дент услышал, как горько пла­ кал стол оттого, это раны его еще кровоточили, как удив­ лялся тому, что студенты по­ рой так жестоки! Дорогой читатель! Если у тебя будет совсем немножко свободного времени, загляни как-нибудь в любую из наших аудиторий. Кругозор твой рас­ ширится, память пополнится новыми афоризмами и идио­ мами. Может быть, именно тебе будет благодарно все бу­ дущее человечество за то, что ты первым разгадаешь многие недописанные, незаконченные чернильные «глубокие» изрече­ ния, надписи. Может быть, именно ты про­ никнешь в тайны человеческой души и, наконец, скажешь ми­ ру, почему между слагаемыми Л ен а+В ова стоит знак равен­ ства с таинственным математи­ ческим значком «любовь»? Ни в одном математическом слова­ ре не значится математическое понятие, именуемое любовью. Или, может быть, ты опре­ делишь новое направление в нашей современной студенче­ ской живописи и графике? А то над этим ломают себе голо­ вы пока сами столы. Нет, я слишком долго задер­ жалась в этих аудиториях. Мне здесь оставаться нельзя. Надо спешить. З а окнами уже све­ тает. А мне бы хотелось и на 4 этаж. Мой хозяин чаще бы­ вает там. Там я его скорее встречу. Теперь я хорошо ориенти­ руюсь на , местности, быстро бегу на 4 этаж и останавли­ ваюсь. Вокальное трио газет слабенькими тоненькими голо­ сами грустно поет одну и ту же песенку: Ах, как долго мы висели, Всем давно уж надоели. Нас студенты не читают, Почему ж нас не меняют? Правда! Почему бы это? Вплоть до самого Нового го­ да все висит старый юбилей­ ный номер с длинной-предлин- ной бородой, как у самого юби­ ляра Л. Н. Толстого. На 4 этаже знакомы мне все места. Я хорошо знаю ка­ бинеты. Я уверенно захожу в один из них. На меня никто не обращает внимания. Все спе­ курса истфила. лась. Мои листки шелестят слишком громко, и чуткий ко всем посторонним звукам /М аг­ нитофон начинает сердито мор­ гать своим единственным, как у циклопа, зеленым глазом и громким голосом вопрошает: — Кто здесь посторонний? Почему подслушиваете наши разговоры?.. Не помня себя от страха, я вылетаю из кабинета и мчусь опрометью дальше, пока не стукаюсь лбом о почтовый ящик, что одиноко висит на двери редакции «За педкадры». Не долго думая, я прыгаю в этот ящик. В нем мое спас«'“ ние, иначе разгневанный ма _ нитофрн вышвырнет меня из института. Другого выхода у меня нет. Правда, теперь мой хозяин долго будет меня искать. Я всегда была у него под рукой. Ничего. Все обойдется. Я уве­ рена. что если он захочет сно­ ва увидеть меня, то найдет даже в морской пучине. Уже совсем светло. Сквозь узкую щель почтового ящика бьет сильный дневной свет. Тебе пора за учебу, мой друг. Что? У тебя вопросы? Где учат языку, на котором говорят предметы и вещи? Увы, я по­ мочь ничем не могу. Нет тако­ го института. Твоя жизнь, твой опыт, твое вдумчивое отношение ко всему, что тебя окружает, помогут те­ бе со временем понять этот «нечеловеческий язык». Если ты сам любишь труд и тебе приятно, что сделанная тобою вещь является воплоще­ нием твоего старания, умения, мастерства, ты всегда будешь бережно с ней обращаться, ты ее не бросишь, не ударишь, не испортишь. Ты уже полюбил эту вещь. Так береги все, что тебя окружает: ведь это дело рук человеческих. Что ж, прощай, читатель. Нет, не прощай. Только до свидания! Хоть я и в почтовом ящике, но я свободна. Все ви­ жу, все слышу. СЛУЧАЙНО ПОТЕРЯННАЯ ЗАПИСНАЯ КНИЖКА. Редактор В. В. ПОПОВ. ЦП01010 Тула. Тип. изд-ва газ. «Коммунар». Заказ № 199