ЗА ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ КАДРЫ, 1960 г.

Крепнет дружба коллектива института с тру­ жениками заводов и полей. Студенты помогают рабочим овладевать знаниями, оказывают помощь совхозам в полевых работах, выезжают с лекция­ ми и концертными бригадами, участвуют в чита­ тельских конференциях. Большую помощь в про­ ведении Ленинских чтений оказали трудящимся работники института. Многие из преподавателей побывали в школах рабочей и сельской молодежи. И вряд ли можно считать случайным тот факт, что среди первых заявлений о приеме в институт большинство принадлежит производственникам. Собираются подать заявления о приеме на 1-й курс рабочие оружейного завода В. Ходулин и Ю. Щербаков, шахтер из Узловой В. Дюжин. Недавно они прислали в нашу редакцию свои литературные произведения. Лучшие из них пуб­ ликуются на этой странице. О чем пел скворец ПРИЗВАНИЕ -Мы уж е выкупались и соби­ рались уходить, когда я вдруг увидел Майю. Она бежала мне навстречу и м ахала рукой. У меня от радости чаще забилось сердце. — Гена! Здравствуй! Как я рада, что увидела тебя! — Майя!? Ты разве здесь? — -Сейчас все р асскаж у... Помнишь, тот день, когда ты ушел? Ты тогда меня очень Рассказ Ю. ЩЕРБАКОВ. И вот я отправился в сту­ дию, захватив альбом. — A-а, рак-о т ш е л ь н и к ! Здравствуй, здравствуй, — оте­ чески ласково встретил меня Александр Леонтьевич, наш руководитель кр уж ка, уж е ста­ рый, с небольшой поседевшей Закат бледно-розовый кистью взмахнул, Окрасив деревья в саду... Скворец на вершину березки вспорхнул, Уселся у всех на виду. Рукасты е тени вишневых ветвей Сцепились на рыхлой тропе. Вечернюю песню скворчихе своей Скворец вдохновенно запел. А там, где тропа начинает разбег, Где строем стоят деревца, Сидел на скамейке глухой человек, Упрямо смотрел на оиворца. Густой седины серебристый налет, Немеркнущий взгляд огневой... Опросил меня, глядя на птицу: «Поет?» Я молча кивнул головой. Журчит потихоньку под снегом вода, По узким тоннелям бежит... О чем ты задум ался, старый солдат? Что вспомнил сейчас? Р асскажи... Не слышишь меня? Так я сам поведу Рассказ, остужающий кровь... В дымящемся, злом сорок третьем году Упал ты — а встанешь ли вновь? В раскисшем болоте лежали бойцы Такой же апрельской порой, Но только не пели над ними скворцы, А пули затеяли вой. Душила бойцов и досада и злость: «Неужто вперед не пройдем?» Вдруг вспышка... и хряснула в черепе кость, И стало так тихо крутом. Леченье... Бессонница в знойной ночи, Тревога все дни напролет. Открыли суровую правду врачи, Что слух у него пропадет. j . J.UI I 1^1/4,0. ШСПЛ и спо с? __ - обидел. Я много думала об бородкой и добрыми главами этом уже -в Ленинграде. Я -*е _ПР°П^Л и глаз не ка- только тогда -поняла, что ты С тех пор пробежало четырнадцать лет. Весна... половодье... апрель... Он стал забывать полевой лазарет И белых халатов метель... Ему б еще землю пахать по весне И рельсы бы гнуть одному... Три года живет он в сплошной тишине, И пенсию носят ему. За тридцать солдату — а он постарел, И в молодость нету пути... Сынишка его, шестилетний пострел, Готовится в школу пойти. И самое лучшее слово: отец Ему не услышать вовек... В каком-то экстазе пел песню скворец, Притих оседающий снег. Он пел об уюте родного гнезда, О дне, побеждающем тьму, И ветка, покрытая корочкой льда, Служила эстрадой ему. Он пел, что зловещею тенью война Маячит у дальних границ, Что небо — одно и земля — лишь одна У всех: у людей и у птиц. На грудь ему солнечный лучик упал И крылышки славно -зажег, На кончике клюва его трепетал Чуть видимый белый пушок... Рабочий поселок за сонной рекой Терялся в закатном дыму... «Спасибо», — тихонько промолвил глухой, А я и не понял: кому? Он встал со скамейки. Блестели глаза. Улыбка прошла по лицу... Глухой человек, он спасибо сказал За звонкие песни скворцу. В. ХОДУЛИН. был прав, и вы сказала все Оле гу. Но он не хотел меня* слу­ шать, и мы поссорились. Я ре­ шила поступать в институт са­ мостоятельно и, вот видишь, не поступила... Вчера я приехала из Ленинграда. — -Майя, я зайду к тебе зав­ тра. Я сейчас иду в кружок. Хорошо? — Конечно, хорошо, — и она улыбнулась, — Я буду ждать тебя. До свидания. * * * Всю дорогу думалось толь­ ко о Майе. Как хорошо, что она вернулась! В кр уж ке мыс­ ли о ней мешали мне рисовать, я выводил карандашом совсем не то, что было нужно. Мне вспомнилось все сначала. -Встретились мы с ней в де­ кабре прошлого года. Я тогда опоздал на вечер. Зал был по­ лон. Я с трудом разыскал сво­ бодное место. — Здесь не занято? — об­ ратился я к незнакомой де­ вушке. — Нет. Пожалуйста. — И она посмотрела на меня боль­ шими смеющимися глазами. Я сел рядом. — Вы не скучаете? — обра­ тился я к ней. — А вы что, умеете развле­ кать? — улыбнулась она, и глаза ее лукаво засветились. — Нет, только хочу разде­ лить с вами с к ук у. — О, — засмеялась она, — и это все, что вы умеете? Мне стало весело и интерес­ но с этой остроумной девчон- жешь? Женился? — И он рас смеялся веселым старческим смехом. — Вот тут ребята го­ ворят: женился. — Да нет, Александр Ле­ онтьевич. 'Просто так. Он неодобрительно нахму­ рился. — Как это просто так! Про­ сто так ничего не бывает. А я-то думал, ты человек серьез­ ный, а ты значит «просто т а к ». Вот не думал от тебя услы ­ шать. Он говорил не строго, но каждое его слово отдавалось в сердце глухим ударам . Я готов был провалиться сквозь землю. А тут еще ребята позвали: — Генка, а ну-ка поди сю­ да, расскажи, какая фея тебя приворожила. Александр Леонтьевич по­ вернулся к ребятам и, вы тар а­ щив гл аза и подперев нос паль­ цами, состроил гримасу. — Видели? Точь-в-точь такая. Ребята расхохотались. Я собрался уходить. — Так, значит, ты к нам хо­ дить не будешь? Ну, что же, свой опыт дороже. До сви­ данья. Ночью мне плохо спалось. Я чувствовал, что и Женька и Александр Леонтьевич правы. Но ведь они не понимали, что значило для меня оставить Майю. А она и слышать не хо­ тела, чтобы я отказался от ро­ ли. Она говорила со мной толь­ ко о театре и никогда не инте­ ресовалась живописью. Это меня очень обижало. * * * Оставалось несколько дней кой. После концерта мы вме- до Нового года. Я пригласил ее в клуб. В этот день она бы­ ла весела, искрилась огнем, как сам а елка. Нравилась она мне все больше и больше. С вечера мы ушли рано. На шеп- улице было тепло. Мелкий снег бесшумно опускался на землю. — Пойдем в садик, — пред­ ложил я, копда мы повернули на улицу Металлистов. — Пойдем. Взявшись за руки, мы под­ нялись по ступенькам к па­ мятнику Мосина. '— Сядем вон на т у лавоч­ ку, — и я потянул Майю в свою сторону. — Нет, лучше обойдем с этой стороны. Наши руки расцепились, Недавно в институте для хозяйственных и учебных целей сотрудники мастерских Л. Ф. Зазыкин, А. II. Каменский, К. М. Кудрявцев и А. И. Рычагов изготовили и оборудовали циркульную пилу. На снимке: столяр С. Г. Ефимов за работой. сте отправились танцевать, разговорились, познакомились. Ее звали Майя. Домой мы пошли вместе. Легкие снежинки суетились во круг, как будто хотели путь что-то на ухо. Я рассказал Майе о том, что занимаюсь живописью в к р уж ­ ке и хочу стать художником. Она, оказалось, любит театр и занимается в драмкруж ке. — Я очень люблю театр, — говорила она. — Сцена, рам ­ па, рукоплескания — все это так заманчиво! Каждый раз но­ вая роль, костюмы, пережива­ ния. Это ведь так интересно! Нет, я обязательно буду в те­ атре. 'Она помолчала немного v и вдруг сказала: — А к ак было бы хорошо, если бы мы занимались вме­ сте! — Почему? — Мы бы. тогда вместе по­ пробовали поступить в теат­ ральный институт. А потом, — она задумалась. Глаза ее горе­ ли решительным огнем. Она была очень хороша в этот мо­ мент. — Потом мы бы кончили институт, ты ипрал бы какого- нибудь героя и спасал меня от злодея! Знаешь, Гена, приходи завтра к нам в кружок. Ее восторженность показа­ лась мне чуть-чуть смешной, но... Мне так хотелось встре­ титься с ней! И мне показа­ лось, что я тоже люблю театр. — Хорошо, приду, — пообе­ щал я. * * * Прошло две недели, как я не рисовал, не видел своих ре­ бят. Я чувствовал, что мне че­ го-то не хватает, что-то у меня отняли. На репетиции ходил, как будто меня туда тащили насильно. и мы с разных сторон обошли памятник, сели. — Ночью з а окном метель. Белый беспокойный снег, — запела Майя вполголоса, и в садике стало тихо-тихо; к а з а ­ лось, и кусты , и одинокие ска­ мейки, и даже молчаливый па­ мятник прислушивались к ее голосу. Пела она нежно и гру- ----------- * * ----------- Верный сын Это с л е д твой, гр о з н а я война, — Под со сн о й — солдат ская могила... Что ж ты гр у д ь ю , гл уп ая со сн а , В ои н а тогда н е заслон ил а? Как упал он? Сколько было их? Может, он о ди н и — в з в о д фашистов?.. На могиле — из цветов живых Два венка. А н е б о я сн о , чисто. Я н е знаю, как е г о зовут, Кто он и откуда, я н е знаю, Но о д н о известно мне, что тут В ерный сын твой спит, земл я р о д н а я . В. ДЮЖИН. стно. Снег пошел крупнее. И он тоже вслушивался в эти ласкающие слух звуки , садил­ ся на плечи, пристраивался р я­ дом на кустах, ложился на ска­ мейку. Майя сняла перчатку и вытянула р уку: снег тотчас же потянулся к ней, к а к будто ду- - мая, что здесь самое удобное место, но тут же таял. Она до­ пела до конца и, быстрым дви­ жением руки стряхнув снег мне в лицо, проворно вскочила и, увернувшись от моих рук, побежала по аллее. Я бросился ее догонять. Снова у скамейки она вдруг остановилась и ска­ зала. — -Гёна, если бы я была та­ кая же легкая, как эти сне­ жинки, ты бы поднял меня? — Я бы поднял тебя, если бы это были даже снежные торы. — Ну-ка, попробуй! — она, смеясь, лукаво наклонила го­ лову, заглянула мне в глаза. Голова моя горела. Неожидан­ но решившись, я нагнулся, бы­ стро поднял ее на руки и сде­ лал несколько шагов. И, не­ ожиданно дл я нас обоих, поце­ ловал ее. Она живо соскочила с рук и строго сказала: — Больше этого никогда не смей делать! Хорошее настроение сразу •куда-то пропало, и, не зная, что теперь делать, я проклинал себя. — Пойдем, ■— сказала она сухо, и мы вышли из садика. Долго шли молча. Потом я заговорил: — Майя, кто этот -Олег, о котором ты часто говоришь? Вы с ним дружите? Она смутилась: — Д а... нет!.. Просто мы вместе пойдем сдавать э к за ­ мен^ — Лочему же именно с ним? — У него в институте рабо­ тает дядя. Я остановился пораженный. Только сейчас мне стало все ясно. — А ты же говорила: б у­ дем поступать вместе, к а к хо­ рошо быть вместе. — Разве я прогоняю тебя? Мы и пойдем все вместе! — Вместе! Так ты, может быть, стараешься за меня? Спасибо. Только я не хочу ид­ ти вместе кривой дорогой... — Что ты говоришь? — Я говорю, что думаю. Для чего ты связалась с этим Олегом? Есть люди, которые по-настоящему любят театр. А ты любишь только успех, а хо- 'чешь занять их место. — Если тебе не нравится, я тебя не держу. Подумаешь, мо­ ралист. Сейчас новые' люди. Так делают -все. — iBce? Все те, кто не хо­ чет работать, кто не верит в себя, а хочет во что бы то ни стало быть на виду. — А с какой стати ты обо мне заботишься? — Я считал себя твоим др у­ гом. Мне очень больно, что ты такая! — Ты, ты ... У нее на глазах блеснули слезы. Она поверну­ лась и, не о глядываясь; ушла. На другой день я пришел в студию и молча сел за моль­ берт. У меня было такое рас­ строенное лицо, что никто не сказал мне ни слова. Только Александр Леонтьевич похло­ пал меня по плечу. — Значит, вернулся. Я был в этом уверен, ждал тебя. Те­ перь ты понял, где твое место? Ну, ничего, не огорчайся, что много пропустил. Опыт моло­ дому крылья дает... * * * И вот мы снова встретились. Я машинально чертил каран­ дашом. Радость распирала грудь, я тихонько напевал сквозь зубы. Завтра я пойду к ней! Кто-то остановился около меня. — Ты о чем задум ался? Александр Леонтьевич стоял рядом и смотрел в альбом. С альбома глядело круглое, кур ­ носое личико с большими смею­ щимися глазами и до плеч опускавшимися локонами. Редактор В. В. ПОПОВ. ЦП01474 Тула. Тип, изд-ва газ. «Коммунар». Заказ № 7281