Вестник ТГПУ им Л.Н. Толстого №3 2005

№ 3, 2005 ВЕСТНИК ТГПУ им. Л. Н. Толстого пан 3. Бедуля,- правда, чистая правда, но теперь это уже старая правда. Все поменялось...» [3, 260]. И дальше дьявол рассказывает исто­ рию упадка крестьянского рая, найденного когда-то Панасом. И главную роль в этом упадке играет именно « мученица» Текля - старая « опротивевшая » жена, которая не могла простить бывшему мужу его зажи­ точного и свободного счастья. Причем иг­ рает так «ловко», что «ни один» из черто­ вых «управляющих с ней не сравнялся бы» [3, 261]. Так, отказавшись ради мести от небесных наслаждений райской жизни, она отпросилась у святого Петра на воль­ ную самостоятельную жизнь, полную ис­ пытаний и невзгод: «Яженщина простая, без работы ни дня не высижу, а там, у дороги, земляника, видела, растет краси­ вая. Вот буду собирать и продавать,- тем и сыта буду. Всеравно меня здесьмой этот мучитель хлебом не кормит». Хотя, как справедливо заметил дьявол, «у самой “земляника” совсем другая на уме». По­ этому, сидя у дороги, Панасиха использо­ вала любую возможность, чтобы унизить в глазах странствующих полешуков быв­ шего мужа, начала «на Панаса кивать, наговаривать»: «а он такой, а он этакий... А меня, честную женщину, бросил, а сам смолодицами живет...». Сначала эти уси­ лия имели мизерный успех, так как собе­ седники женщины были сами старого пат­ риархального склада, поэтому хорошо понимали Панаса и вкус его нового счас­ тья: «...Каждый полешук, встретив ее, рад вспомнить был, что от своей пилы 'щербатой наконец-то отвязался. Крякнет пару раз, ухмыльнется себе под нос, по­ правит трубку и дальше двинется в Пана- сово село» [3, 261]. Но времена менялись, и на небе начали появляться новые люди, отличные от обычного немногословного и грубоватого полешука-земледельца, кото­ рый тяжелым трудом в борьбе с природой отрабатывал себе кусок хлеба и который «идет себе... по дороге просто, валит как медведь сквозь чащу, не оглянется, не по­ здоровается; при встрече выстрелитмол­ нией из-под опущенных бровей - и только; чтобы с ним разговориться, нужно было дорогу уступить и клянчить: “Дядечка, родненький, послушай мои обиды... "» [3, 261]. Новые же люди представляли собой противоположный тип человеческой при­ роды. В отличие от древнего полешука, который отличался консервативной замк­ нутостью и грузной косностью, устарев­ шим социальным пониманием жизни на земле, они были подчеркнуто « легенькие » и « быстроватые »: «А здесь летит этот легенький, быстроватый, во все стороны головой, как цыган, осматривается, а уви­ дев Панасиху, ах черт... (простите, огово­ рился полешукским словом) еще невесть откуда шапку сбрасывает и кланяется, как писарь с волости, и как пан приветст­ вует: «“Здрасъте, товарищ!"» [3, 261]. Чрезвычайно знаменательно в этом кон­ тексте, что при описании «новых людей» дьявол использует те этнические и соци­ альные параметры-характеристики, кото­ рые в сознании патриархального белорус­ ского крестьянина прочно связывались с нечистой силой: они похожи на цыган и панов, исключенных из аграрной системы производства, отчужденных от земли и ра­ боты на ней. Более того, старый дьявол непосредственно сравнивает их с «чертя­ ми». Поэтому именно у них, извечных вра­ гов крестьянина-земледельца, Панасиха на­ ходит полное понимание и поддержку: «Увидела Панасиха, что с этими людьми можно бражку курить еще лучше, чем с настоящими полешуками». Причем их не очень волнует аморальность Панаса, кото­ рый вместо одной старой жены взял двух новых, потому как «это, - говорят, - то­ варищ, новый порядок даже одобряет » [3, 261]. Большую их тревогу и возмущение вызывает заработанное Панасом собствен­ ным трудом благосостояние, поэтому, «ус­ лышав, что у Панаса хорошее хозяйство, сами начинают ее (Панасиху.- С. Д.] уго­ варивать, что он плохой человек, да с та­ ким запалом, какой и свой за своего не все­ гда покажет. За жен еще не так... но за хозяйство - проглотить, кажется, гото­ вы » [3, 261-262]. Таким образом, цели «но­ вых людей», что внезапно появились меж­ ду полешуками и захватили власть, «посадив в волости своих людей, благо - все писатели », довольно четки и понятны: подобно старым «чертям», пану, немцу, еврею, цыгану, новые «партийные черти» стремятся использовать дая своей пользы