Вестник ТГПУ им Л.Н. Толстого №3 2005

СОТРУДНИЧЕСТВО № 3, 2005 «зайца» [11, 76]. Такая же участь выпала на долю и « судьи с трибунала », и «порт­ ного» [11, 76-77]. Внезапно во время «гу­ лянки», по условию давнего договора, за душой Твардовского со дна водочной рюмки является дьявол. Не желая идти в ад, чернокнижник ставит дьяволу несколь­ ко неисполнимых условий. Мефистофель должен был при помощи « плети из песка » оседлать нарисованного коня, выстроить из ореховых зерен в лесу огромный дворец, крытый еврейскими бородами и маковым зерном, и выкупаться в святой воде [11, 79]. Дьявол без особых трудностей исполняет все условия чернокнижника, все, кроме пос­ леднего: прожить год в качестве мужа с же­ ной Твардовского. После такого предложе­ ния испуганный демон вынужден был ретироваться в замочную скважину, оставив своюжергвубез должной адской кары. Очевидные фольклорные корни имеет стихотворение Франтишка Богушевича с чрезвычайно показательным названием «Где. черт не сможет, там бабу пошлет», написанный по сюжету сказки «Про дья­ вола и бабу» из фольклорного сборника А. Глинского «Bajarz» [1, 250]. Данный сюжет является неоспоримым свидетель­ ством стремления народного сознания со­ единить пафосный дидактизм клерикаль­ ной идеологии, направленной на защиту основных принципов патриархальной се­ мьи, с традиционным фольклорным комиз­ мом. Так, авторы «Молота ведьм» в свое время определяли, что «влияние силы не­ чистого <...> распространяется на вре­ менные или постоянные препятствия к совершению брачного акта», поэтому «ведьмами пробуждается в таинстве бра­ ка такая враждебность между мужем иженой <...> что они не в состоянии вос­ питывать потомство через исполнение своих брачных обязанностей » [10, 127- 129]. Именно этот постулат и ложится в ос­ нову фольклорного сюжета, переосмыслен­ ного Франтишком Богушевичем, но этот постулат окрашивается остроумным юмо­ ром, который непринужденно «очелове­ чивает» и «приземляет» антологическую вертикаль ортодоксального христианского мироустройства, «согревает» замшелый камень старых догм, которые, теряя в серь­ езности, приобретают через это настоящую дидактическую действенность в крестьян­ ской среде, наполняются ароматом реаль­ ной сермяжной жизни. Так, черт в стихо­ творении не в силах влиять на отношения мужа и жены в крестьянской семье: «Один мужик сженойжил вмире, //А это черту в горле кость, // И что он только ни делал,- не испортил, // И злился от бессилия ». И в этих грустных для себя обстоятельст­ вах нечистый дух решает обратиться за помощью к «бабе», и та соглашается за мизерную плату: всего за «пару сапо- жек» [1, 46]. Баба, которая знает человече­ ский нрав лучше извечного искусителя ро­ да человеческого, с легкостью достигает своей цели, и этим очень пугает черта: «Удивился черт, что баба так сделала. // Взял его пред бабой страх. // Сапожки бабкины наткнул на вилы, // Отдач издале­ ка Гак боялся, // Чтобы баба и емужизнь не испортила // Не наделаю в аду бед, // Не растрепалабытам, что слышала, //Или что он - ее внебрачныйсын » [1,48]. Гипертрофированный испуг дьявола в данном случае играет очевидную художе­ ственную роль. Таким образом, автор средст­ вами художественной иронии и сарказма стремится подчеркнуть, что современные ему нормы общественной и семейной жиз­ ни не просто далеки от патриархально­ ортодоксального христианского идеала, но кажутся чудовищными даже на «адский» вкус. Сила художественного воздействия подобного рода гиперболизации морально- этических пороков общества подкрепляет­ ся тем, что носителем разрушительного начала становится именно женщина, и не просто женщина, а « бабуся » [1, 46] - жен­ щина преклонного возраста, так как жен­ щины, особенно престарелые, в патриар­ хальном обществе считались наиболее консервативной частью социума, которая более строго относилась к сохранению старого, освященного авторитетом предков образа жизни, основанного на патриар­ хальной невинности. Поэтому отступление женщины от исконного образа жизни - очевидная черта постепенного кризиса и упадка традиционного аграрного общества и его гендерного фундамента. Поэтому именно женщины, как это показано в про­ изведении Франтишка Богушевича, стано- вягся главными помощниками дьявола в раз