Вестник ТГПУ им Л.Н. Толстого №3 2005

СОТРУДНИЧЕСТВО № 3 , 2005 Александр Рыпинский: «...Тем женушкам наука, // Что скоромное так любят, // За колбасу душу губят. //А таких у нас нема­ ло, // Ведь сейчас настало: // Ничто им уже не грех, // Бог и церковь подняли на смех!!!» [6, 71]. Деградация исконной крестьянской морали чрезвычайно волновала идеологов национально-освободительного движения, так как именно патриархальный белорус­ ский мужик, богобоязненный и трезвый, самодержавный хозяин крестьянского до­ ма, оставался одним из еще живых напо­ минаний о патриархальной Речи Посгюли- той, погибшей в волнах модернизации и капитализации европейской жизни, прояв­ ления которых отождествлялись на землях Беларуси с властью Российской империи. Именно поэтому у бывшего участника на­ ционально-освободительного восстания, лондонского поэта-эмигранта Александра Рыпинского вместо «бессмысленной» кре­ стьянской « сказочки » о «лгуне Никите » получается «крестьянская баллада» о злой жене [6, 70] - единственное белорусско­ язычное произведение поэта. Его белорус- скоязычность свидетельствует об адресован­ ное™ произведения именно крестьянству. Поэт понимает актуальность баллады, по­ этому обращается с неоднократными и тщетными просьбами в Российский цен­ зурный комитет относительно издания произведения на родине, но так и не полу­ чает на это разрешения. Не дает разреше­ ния цензура также и на издание белорус­ скоязычной «Злой жены» (1858) Винцента Дунина-Мартинкевича, в которой подни­ мается та же социальная проблема, но без инфернального колорита. Необходимо, кстати, отметить, что проблема деградации патриархальной кре­ стьянской семьи и трансформации гендер­ ных норм поведения волновала многих бе­ лорусских поэтов XIX - начала XX в., но только в произведениях Яна Чечёта, Алек­ сандра Рыпинского и Винцента Дунина- Мартинкевича она приобрела дидактиче­ ский пафос обличения данного социально­ го порока. Вместе с тем еще в начале XIX в. была заложена и иная традиция, начатая Адамом Мицкевичем в балладе «Пани Твардовская» (1821), которая была в 1827 г. творчески переосмыслена украинским по­ этом Петром Гулаком-Артемовским. Ук­ раинская версия, в свою очередь, была переведена в XIX в. на белорусский язык неизвестным переводчиком. Популярность данного сюжета свидетельствует о его на­ сущности и актуальности на территории бывшей Речи Посполитой. Питали эту традицию фольклорные истоки, ведь именно белорусский фольк­ лор смог «творчески» переосмыслить по канонам карнавальной эстетики наследие высокой книжной культуры эпохи Средне­ вековья как главного средства манифеста­ ции клерикальной идеологии феодального общества, когда пафос и образность цер­ ковной проповеди «приземлялись» и «оче­ ловечивались» крестьянским менталите­ том, приспосабливаясь к социальным нуж­ дам народной жизни. И в этом отношении именно юмор служил средством сублимации разного рода социальных фобий крестьяни­ на, именно юмор «оживлял» официальную идеологию, преобразуя ее в идеологию «кре­ стьянскую», понятную и простую, которая основывалась на повседневном социальном опыте «простого» человека. Она ни в коем случае не противоречила религиозному офи­ циозу, она являлась своеобразной «субидео­ логией», которая непринужденно и весело регламентировала почти всю полноту жиз­ ни необразованных широких крестьянских масс, далеких от богословских нюансов. Она регламентировала жизнь каждого кре­ стьянина, который, как и «простоватый» мужик, герой средневековых интермедий, сталкивался в своей повседневной жизни «и с обедневшими дворянами, и распоя­ савшимися школярами, и ленивыми слуга­ ми, и разбойными татарами, и вольно­ любивыми казаками, и закостенелыми схизматиками, и недогадливыми немцами, и хитрыми евреями, и ворами-цыганами, и лживыми паломниками-богомолъцами, пьяницами и нахлебниками, самохвалами ишарлатанами, ангелами и еще чаще - чертями» [8, 51-52]. Именно в силу этого она была чрезвычайно прочная, жизнеус­ тойчивая и действенная. Первыми эту дей­ ственность осознали иезуиты, которые именно в своих школьных интермедиях сделали из дьявола комическую мишень для разного рода обидных шуток, обли­ чающих пороки окружающей жизни, ком