Вестник ТГПУ им Л.Н. Толстого №3 2005

ФИЛОЛОГИЯ № 3, 2005 P. Jl. Шмараков «НАПЫЩЕННЫЙ СТИХОТВОРЕЦ»: КЛАВДИАН, АДДИСОН И ГИГАНТОМАХИЯ Статья посвящена восприятию Клавдиана как «надутого поэта», которое фор­ мировалось в рамках концепции возвышенного. Английские и шотландские эстети­ ческие теории XVIII в. (суждение Аддисона о мильтоновской эпопее и риториче­ ские предписания Блера) оказывали влияние на русское восприятие поэтического творчестваКлавдиана на рубеже XVIII иXIX вв. Когда в 1830 г. в своих «Размышле­ ниях и разборах», печатаемых в «Литера­ турной газете», П. А. Катенин, воздавая высокую оценку Клавдиану, говорит - не упоминая при этом ни одного его произве­ дения - о его «надутости, гиперболах и лож­ ном вкусе», от которых «автор того времени едва ли мог предохраниться» [3, 79] , то за оценкой Клавдиана как «надутого поэта» стояла к тому времени история эстетиче­ ских оценок, много старейшая полемики классиков с романтиками и насчитываю­ щая не менее века. Термин «надутый», калькированный с французского епПё, gonfle [12, 92-96], для эстетической мысли ХУП-ХУШ вв. опира­ ется на теоретическую проработку у Псев­ до-Лонгина; И. И. Мартынов в своем пере­ воде трактата «О возвышенном» делает примечание к началу 1П главы: «Лонгин, не приступая еще к правилам высокого, начал разсуждать о противных оному по­ роках, между коими первое место занимает • слог надутой, пухлой, ребяческой, которой состоит в чрезмерной, вынужденной, неес­ тественной высокости» [7, 11]. Школьную догматизацию его находим, например, в «Опыте риторики» И. С. Рижского, где ска­ зано, что есть две погрешности в высоком слоге: холодный слог (style froid) и слог надутый (style guinde): первый возникает, когда содержание высокое, но сочинитель не был поражен им в надлежащей степени, и слово содержит мало величественных свойств; второй - когда содержание не ис­ тинно высокое, а сочинитель силится «принужденными мыслями, и более гром­ кими выражениями <...> дать своему сло­ ву вид высокаго слога»: обычно это недос- Scilicet insignes de paupere vate triumphos! таток молодых людей, которые предаются полету воображения, не советуясь со вку­ сом, потому что еще его не имеют [10, 319, 320]. Клавдиан как образец надутого слога появляется, например, у М. Н. Муравьева в финальной фразе «Рассуждения о различии слогов...»: «Великолепныя слова и малые мысли составляют надутый слог. Клавди­ ан, и более его Стаций, наполнили оным сочинения свои повсюду» [8, 24] . Вообще говоря, представление о Клав- диане как напыщенном поэте формируется в XVIII в. разными путями. Один из них предопределен общей концепцией разви­ тия римской литературы, характеризую­ щей Сенеку как главного развратителя ла­ тинского языка, после которого весь путь латинской словесности можно описывать в терминах упадка и отдаления от естествен­ ности; реципированная из Квинтилиана 3и с охотой поддержанная просветительским вкусом 4, нашедшая санкцию в суждениях Jlarapria5, эта схема не оставляет никакому позднеримскому автору шанса стяжать одобрение критики. В «Лицее» Лагарпа лапидарной и суровой характеристикой Клавдиана завершается раздел, посвящен­ ный латинской эпопее: сравнив римского поэта «со звуком колокола, безпрестанно повторяющаго одинакой звон», Лагарп от­ носит его к числу «надутых стихослагате­ лей, кои к несчастию безпрерывным упот­ реблением красивых слов наводят скуку» и для адекватного суждения о нем считает достаточным дать французский перевод первых четырех стихов «Похищения Про­ зерпины» и сказать, что все прочее в том же стиле 6. Те, кому хотелось «Лагарпа ви­ деть вкус», приходили к такому убежде