Вестник ТГПУ им Л.Н. Толстого №3 2005

ФИЛОЛОГИЯ № 3, 2005 ко намечает, в проспекции, последующую текстовую событийность: «Мне подума­ лось: вот сейчас увижу его, спящим, с рас­ крытыми руками, с последней уцелевшей фиалкой в петлице. Нас бы заметили ря­ дом, вскочили, окружили, потащили бы вучасток. Почему? Зачем я это пишу? Привычный разбег пера? Или в самом деле есть уже преступление в том, чтобы как две капли крови походить друг на друга!» (342-343). В этом контексте за субститу­ том воды - крови тянется шлейф ассоциа­ ций, связанных с преступлением / убийст­ вом. Второе употребление актуализирует ассоциативно-смысловые связи крови и родства: Герман Карлович рассказывает жене историю в духе (и соответственно в стиле и тональности!) героев Достоев­ ского - о якобы считавшемся погибшим и неожиданно нашедшемся брате, который страстно желает умереть, но так умереть, чтобы сама его смерть сослужила добрую службу обожаемому брату. Кроме того, употребление фразеологизма-интенсива как две капли воды / крови ведет к усилению, сточки зрения рассказчика, аргументации в пользу безупречности, совершенства заду­ манного и осуществленного им преступле­ ния: «Его план таков,- продолжал я ровным тоном,- жизнь моя, скажем, застрахована в столько-то тысяч. Где-нибудь в лесу находят мой труп. <...>. Мы с ним схожи <...> как две капли крови, и особенно он будет наме­ ня похож вмертвом виде» (418). Смысловые связи воды и убийства в тексте актуализируются и на уровне се­ мантических преобразований ФЕ (см. ни­ же), в результате чего вода концептуали­ зируется как квазисимвол преступления и мнимого сходства. Семантические преобразования ФЕ в «Отчаянии» менее частотны, но не менее интересны как в плане организации языко­ вой игры, так и в плане экспликации клю­ чевых текстовых смыслов. Предваритель­ ный анализ позволяет определить нес­ колько способов семантических преобра­ зований. Сдвиг, трансформация значения происходит в результате: - нарушения и расширения лексико­ семантической сочетаемости ФЕ ( ставить слова в глупое положение ; оставить на совести судьбы ', не ахти какое <го ­ ре >; с ума сходила белая пыль)' , - контактного употребления свободно­ го высказывания и устойчивой фразы, ак­ туализирующего интертекстуальные связи и реанимирующего этимологическую «па­ мять» ФЕ (все в воду +->концы в воду); - приема делексикализации, в резуль­ тате которого происходит реанимация ФЕ, послужившей словообразовательной базой для заимствованного слова (расплачивался мертвой натурой <—натюрмортами); - неявного просвечивания внутрен­ ней формы в результате значимых кор­ реляций контекстов употребления (гомери­ ческий смех). .Не имея возможности подробно (ввиду заданного объема журнальной статьи) рассмотреть семантические пре­ образования ФЕ (о крылатом выражении гомерический смех см. в [2, 188-190]) и их роль в тексте, обратим внимание лишь на то, что языковая игра как в структур­ но-семантических, так и в семантических трансформациях ФЕ сосредоточена во­ круг взаимосвязанных концептов: Родст­ ва / Сходства, Мещанства / Пошлости, Преступления / Творения, Смерти и Су­ масшествия. Набоковская языковая игра, выводя­ щая фразеологические единицы из автома­ тизма употребления и - в результате ак­ туализации языкового кода - из авто­ матизма интерпретации, ведет к прираще­ нию текстовых смыслов на разных уровнях его информационной системы. Индиви­ дуально-авторские преобразования ФЕ в «Отчаянии» полифункциональны и в ког­ нитивном плане многоаспектны: рассмот­ ренные здесь структурно-семантические и семантические трансформации - это одно­ временно и слово изображенное (харак­ теризующее языковую личность диетети­ ческого повествователя), и слово изобра­ жающее (аккумулирующее концептуально важные авторские смыслы). Исследование индивидуально-авторских преобразований ФЕ во фразеоцентрическом и текстоцен­ трическом аспектах - это один из путей моделирования интерпретанты художест­ венного текста и постижения особенностей идиостиля писателя.