УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ ВЫПУСК 8

тителя, предстает в чисто социальном плане. Однако во всех этих случаях слово «саранча» допускает и буквальное понима­ ние, сохраняет эту двуплановость, и это сообщает ему гибкость и глубину. Так, в разговоре пассажиров о причинах падения курса рубля (стр. 66) внешние причины войны противопо­ ставляются внутренним — «саранче», а потом (стр. 67) саран­ ча выступает уже как единственная причина несостоятельно­ сти России на мировом рынке. В 1879 г. саранча действитель­ но нанесла большой урон сельскому хозяйству черноземной полосы, но каждому читателю-современнику было ясно, что од­ на лишь «летающая» саранча не могла так подорвать эконо­ мический и политический престиж России, и что слово это следует понимать как указание на те паразитические силы, которые систематически разоряли страну и довели ее до тако­ го тяжелого положения. На этих же страницах Щедрин неожиданно меняет тему и переходит к рассказу о бесшабашных советниках. Резкий пере­ ход здесь не случаен: это особый стилистический прием, не раз используемый в очерках. Смысл его состоит в том, что два отрывка, как бы случайно следующие один за другим, в дейст­ вительности тесно связаны между собой по смыслу, во втором из них развивается тот подтекст, который намечен в первом: Удав и Дыба — это и есть представители социальной саран­ чи, акклиматизировавшейся в России. Далее образ «саранчи» появляется как итог откровенного разговора Удава и Дыбы о «необъятных», «неслыханных» и совершенно безнаказанных хищениях, совершаемых русскими: чиновниками. Здесь воочию раскрывается причина российской нищеты, предстают перед читателем ее подлинные виновники, настоящая «саранча», прожорливая, ненасытная. В заключе­ ние разговора Дыба обращается к автору: «Вот здесь хлеба-то каковы!., и у нас бы, по расписанию, не хуже должны быть, ан вместо того саранча... Ишь ведь!' саранчу ухитрились акклиматизировать! Вы как об этом пола­ гаете?.. а?» 1 На фоне предыдущего разговора этот вопрос воспринимает­ ся автором как провокация, заставляющая его вспомнить о шпионе и дать очень «патриотичный» и очень глупый ответ: «...ежели у нас жук и саранча даже весь хлеб поедят, то и тогда немец без нас с голоду подохнет». Подлинный смысл и вопроса, и ответа становится понятным лишь в том случае, ес­ ли в слово «саранча» вкладывать то иносказательное значение, о котором шла речь выше, иначе весь разговор превратится в: набор нецеленаправленных алогизмов, любителем которых ни­ когда не был Щедрин. 1 т XIV, стр. 79—80. 172