УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ ВЫПУСК 8

ва — Тряпичкина. Чернышевский заметил этот намек. Автор мемуаров, Панкратьев, по хлесткости пера и беспринципности во взглядах очень походит на г-на Тряпичкина, не случайно он хотел взять себе этот псевдоним. Уже первое появление Панкратьева вызывает у читателя отвращение к нему. Его суж­ дения о поэзии плоски и пошлы: «Все вранье, чепуха: Шекспир и все это— дрянь; одной хорошей парламентской речи не стоит все это,— правда ли?» (т. XII, 453). Он довольно одо­ брительно относится к литературному воровству, считая, что так было, есть и должно быть. И «Перл создания» привлекает его внимание прежде всего этой стороной. По его мнению, ав­ тор—молодец, валяет «из всякой книги, которая ему понравит­ ся,— валяет, да и баста. Ему все нипочем. Так и надо. Это и отлично. Что смотреть-то? Чорт с ними, что скажут, — очень нужно. Лишь бы публике было занимательно, да набиралось бы побольше материала. А что скажут «краденое» — эка важ­ ность! Да чорт с ними. Знаете, ведь все пишут из-за денег, — то есть умные. Дураки, конечно, нет. А умные только для денег. А на остальное— наплевать» (т. XII, 454). «Наплевать», «чихать», «ну, их к чорту»—любимые выражения Панкратьева. Его развязность, ужимки, приемы обращения с людьми свиде­ тельствуют о моральном опустошении человека. Панкратьев пытается острить, но остроты его тусклы, плоски, как и он сам. Расхохотавшись довольно неуместно, он задает вопрос: «вы полагаете, я думаю, что я не от души хохочу?» И тут же до­ бавляет: «Впрочем, вы прав: в человеке нет души, как же мне хохотать от нее» (т. XII, 462). Его бранят за беспринципность, на что он отвечает: «Эка важность: брань на вороту не виснет; как ни зови, лишь бы хлебом корми; на всякое чиханье не наздравствуешься» (т. XII, 456). На кличку «болтун» Панкратьев отвечает: «Вот, очень важно, что считают болтуном! — какой мне убыток от этого?» (т. XII, 457). Вообще на всякий житейский случай у него имеются в запасе заученные выражения, что свидетель­ ствует о стандартности его мысли и речи. Единственный прин­ цип, которого он неотступно придерживается, это принцип меркантильности, выгоды. Ради денег Панкратьев готов и свое имя поставить под чужим произведением и мемуары продать, лишь бы цена была сходная. Подобные Панкратьевы — Тряпичкины и будут позднее в буржуазной прессе «валять» все, что им прикажут, обливать помоями честных людей, ставить на пьедестал жуликов и про­ ходимцев. Их духовные потомки с успехом подвизаются в на­ 166