УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ ВЫПУСК 4

резов среди бела дня чинил насилия вплоть до убийства. Позднее, в студенческие годы, в письме к Пыпину Черны- шевский выразительно характеризовал службу в провин* ции. „Бери взятки— известное дело, от суда таки не уйдешь; не бери—жалованья так мало, что жить почти нечем; или: потакай другим мошенничать— с ними вместе пропадешь; не потакай — они тебя отдадут под суд и так далее* Ч Строгая иерархия в чиновничье-бюрократической ма­ шине содействовала развитию и укоренению подхалимства, угодничества, чинопочитания. При виде начальства отрез­ влялся и укрощался даже такой пьяный разбойник, как помощник квартального надзирателя. Да что там какой-то помощник надзирателя! На именинах у Савелова важные чиновники, „звездоносцы* при виде Петра Степановича „закопошились*, а при появлении графа Чаплика „созвездия воздрогнули и окаменели*. Произвол полицейского аппарата и унижение личности человека прекрасно иллюстрируются дневниковой записью Левицкого о судьбе девушки-сироты Анюты. Оклеветанная барыней, она подвергается в полицейской части унизитель­ ному допросу и телесному наказанию, а затем становится: любовницей полицейского чиновника Ивана Ильича. Анюта не первая и не последняя удовлетворяет прихоти этого развращенного человека. Вздумав жениться, Иван Ильич срочно решил выдать Анюту замуж, однако с таким рас­ четом, чтобы она продолжала оставаться его любовницей. Для приискания жениха он дает в приданое постель, гар­ дероб и... должность помощника квартального надзирателя. Нашелся горький пьяница, с которым Анюту насильно повенчали. Чернышевский показал, что женщина в совре­ менном ему обществе—товар, вещь, а не человек. Аналогичная история рассказана Г. И. Успенским в „Нравах Растеряевой улицы*. Капитан Бурцев, подобно Ивану Ильичу, пристроил свою любовницу замуж за Про­ хора Порфирыча, пообещав приданое в полторы тысячи рублей. Как видим, подобные факты были обычным явле­ нием в царской России. Завершением сатирического показа галереи представи­ телей чиновничье-бюрократической машины является граф Чаплин, прообразом которого послужил Муравьев-вешатель. 1 Н. Г. Ч е р н ыш е в с к и й , т. 14, стр. 144. 109