УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ ВЫПУСК 2

Эти короткие фразы без всяких украшений напоминают язык „Повестей Белкина" Пушкина. „Мы стояли в местечке... Жизнь армейского офицера известна. Утром ученье, манеж, обед у полкового командира или в жидовском трактире; вече­ ром пунш и карты“ („Выстрел"). Лексика также вполне соответствует простой речи рас­ сказчицы. В ней отсутствуют всякие претензии на красочность. „Я была хорошей невестой по нашему кругу",—говорит рас­ сказчица. Если девушке удавалось выйти замуж, то это назы­ вали „пристроилась". „Отец ушел в должность", — записывает Лиза и дальше: „С младенчества я была вскормлена рассуди­ тельностью и знала, что без нее нельзя жить людям нашего состояния". Довольно своеобразна и форма повести. Рукопись неиз­ вестной женщины попадает в кружок людей, близких к жур­ налистике. Среди них критик Благодатский, который по своим взглядам на задачи литературы и литературной критики имеет много общего с Добролюбовым. Это сходство усиливается бла­ годаря следующему рассуждению по поводу романа „Обломов". „Не в первый и не в последний раз я выставляю в произведе­ ниях нашей литературы мысли, которых не было в головах авторов. Что же делать? Обязанность критика—объяснять про­ изведения людям, которые не понимают его, и не вина кри­ тика, если в число этих людей попадает иногда и автор. Не каждый умеет написать то, что хочет; иной, например, восхи­ щается лежанием на боку; разберешь его панегирик заспан­ ному ленивцу, и публика и сам он увидит, что тунеядство и сон не особенная добродетель; довольно этого; критик не обя­ зан угощать публику своими соображениями о лице автора и домашними дрязгами о том, что автор не понимал смысла кар­ тин, которые изображал". В рукописи Чернышевский сделал следующее примечание: „Само собою, это место, относящееся к „Обломову" и статье Добролюбова о нем, должно выбросить, если автор „Обломова" ведет себя честно" Ч Это примечание не только сближает Благодатского с Добро­ любовым, а Онуфриева с Гончаровым, но и свидетельствует о страшной отчужденности Чернышевского от культурного мира, когда он даже не знает, как себя ведет автор „Обломова". Другой участник литературных чтений, господин с черной бородкой, Онуфриев—-ретроград илюбит регламентировать нормы морали и нравственности. Он отчасти напоминает проницатель­ 1 Н. Г. Ч е р ны ш е в с к и ii, Собр. соч., т. XIII, стр. 872. 103