УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ ВЫПУСК 1

—Да что с них, с дворян-то твоих? Хоть их у тебя и шесте­ ро, а, право, купец один станет за всех,— говорит Арина Пан­ телеймоновна свахе в гоголевской „Женитьбе". — А нет, Арина Пантелеймоновна,— отвечает Фекла,—дво­ рянин будет почтенней. — Да что в поч гении-то? А вот Алексей Дмитриевич, да в со­ болей шалке, з санках-то как прокатится. — А дворянин-то, саполетой пройдет навстречу, скажет: „Что ты, купчишка? Свороти с дороги!1 или: „Покажи, купчишка, бархату самого лучшего!*1, а купец: „Извольте, батюшка!11— „А сними-ка, невежа, шляпу!1 — вот что скажет дворянин. — А купец, если захочет, не даст сукна; а вот дворянин-то и голенькой, и не в чем ходить дворянину,— горделиво говорит, метко отпарируя возражения собеседницы, купчиха. Скупщик и купец—мануфактурист—фабрикант: таков путь, пройденный буржуазией. Гордей Торцов, сбривший, или даже просто приведший в порядок бороду и сменивший поддевку на сюртук—это Африкан Саввич из той же „Бедности не порок,1— это реальный Савва Морозов, Рябушинский, Третьяков... Растет промышленность и приносит барыши. В то же вре­ мя помещики начинают разоряться. Труд крепостных крестьян мало производителен, а отказываться от своей власти на кре­ постные души крепостники не хотят; они пытаются поправить свое положение всевозможными нововведениями, но оставаясь на крепостнической основе („на чужой манер хлеб русский не родится111). „Кошкарев утешительное явление,—говорит Костан- жогло Чичикову*,— он нужен затем, что в нем отражаются карикатурно и видней глупости всех наших умников — вот этих всех умников, которые, не узнавши прежде своего, наби­ раются дури вчуже. Вот каковы помещики теперь наступили: завели и конторы и мануфактуры, и школы, и комиссию, и чорт их знает чего не завели! Вот каковы эти умники! Было поправились после француза двенадцатого года—так вот теперь все давай расстраивать сызнова. Ведь хуже француза расстро­ или, так что теперь какой нибудь Петр Петрович Петух еще хороший помещик.—Да ведь и он заложил теперь в ломбард,— сказал Чичиков. — Ну да, все в ломбард. Все пойдет в ломбард,— сказав это, Костанжогло стал понемногу сердиться. — Вон шляпный, свечной заводы. Из Лондона мастеров выписал свеч­ ных, торгашом сделался! Помещик,—этакое звание почтенное, 1 Пушкин. „Барышня-крестьянка1. а Гоголь. „Мертвые души". 22