УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ ВЫПУСК 11

широкая, емкая характеристика личности в целом, — характеристи­ ка, в основе которой лежит образ (Ср. «Коробочка», «Собакевич», «Держиморда», «Манилов» — и «Жюстмилье», «ОболдуйЛЦети- на-Ферлакур», «Крокодилов», «Насофеполежаева» и др.). Однако близость исходных позиций, принципов создания имени не должна закрывать от нас существенные различия в художествен ной функции, в назначении и самом характере значимости имени у Гоголя и у Щедрина. У Гоголя имя содержит в себе намек на определенные качест­ ва его носителя (Коробочка —ограниченность, мелочность, Мани­ лов — пустое фантазерство и т. д.). Но этот намек может быть по пит и расшифрован только на фоне всей личности героя. Прочитав «Мертвые души», мы можем утверждать, что эти фамилии «значи­ мы», что в них, как вфокусе, воплощаются те черты, которые дела ют Манилова —Маниловым, Коробочку — Коробочкой. Но не чи­ тая поэмы, по одной фамилии «Манилов» мы вряд ли смогли бы не только предугадать основные черты данной личности, но даже при­ близительно определить тип, к которому она относится. Эта фами лия звучит как «обычная», и нам не пришло бы в голову искать в ней отражения личности. Щедринские имена в своей массе характеризуются большей, чет.; у Гоголя, прозрачностью образа, подчеркнутой сатиричноетью. Они явно не обычны, не правдоподобны, и это само по себе заставляет читателя заранее предполагать какое-то соответствие между име нем и его носителем. Ср., напр, фамилии Унеситымоегоре, Иона Вочревебывший и др. А внутренняя форма имени (заключенный в нем образ) достаточно ясна ине оставляет сомнений в том, какие именно черты имеет в виду автор. В этом отношении показательно сопоставление фамилий «Манилов» и «Насофеполежаева». Обо они раскрывают, или, точнее, намекают на сходные качества своих носителей: безделье, фантазерство, пустое прожектерство, об щественная бесполезность. Но смысл щедринского намека в о б- гцем может быть понят читателем сразу, как только героиня появ ляется на страницах книги. Можно сказать, что у [Щедрина в этом случае имя оказывается не только средством ИСТОЛКОВАНИЯ образа, но и одним из средств его ФОРМИРОВАНИЯ. В этой связи следует отметить и другую очень важную сторонм [Щедринских имен: они почти всегда несут на себе очень яркую опс ночную функцию. Они не только называют, не только характеризу ют, но и клеймят своих носителей, разоблачают их антисоциальную еущность. О гоголевских фамилиях этого сказать нельзя. Так, фа милия «Собакевич», например, намекает на грубость, нахальство- на «животную природу» данного помещика. Не вызывает сомнений что это черты отрицательные, осуждаемые и осмеиваемые писате­ лем, — в равной степени как и пустое прожектерство Манилова или тупая ограниченность Коробочки. Но социальные истоки этих мо рально-психологических качеств в именах героев остаются нерас­ крытыми. Совсем не трудно представить себе Собакевича — купца, 52