УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ ВЫПУСК 11

значения, реализующиеся лишь в определенном круге сочетаниГг Эти значения мало изучены и обычно не отражаются в словарях но они вполне реальны и всегда присутствуют в подсознании го ворящих на данном языке. Так, фамилия Сквозник-Дмухановскщ вызывает ассоциации типа «видеть насквозь», «продувная бестия», связывается с представлением о хитром, ловком мошеннике. Имя Ляпкин-Тяпкин напоминает пословицу «тяп, ляп, вот и корабль» а она влечет за собой другие — «сбил, сколотил — вот колесо... и т. д. Все вместе они ложатся в основу представления о человеке у которого все валится из рук, о никчемном бездельнике. Фамилия «Собакевич» в своем эстетическом воздействии опирается не толь ко на конкретное представление о собаке,1но и на то переносное образное содержание, которое связано с этим словом для каждо го русского человека (ср. «иссобачиться», «насобачиться», «разго варивает как собака, как с собакой и т. д.). Типы выразительных сатирических фамилий, созданные Того лем, очень разнообразны, и мы не имеем возможности подробне останавливаться на каждом из них. Поэтому ограничимся лиип общим заключением о том, что эти фамилии и представляют собой непрямые, образные характеристики, основанные на совокупности взаимосвязанных признаков и подсказывающие читателю лишь об щий план или «тон» восприятия и оценки соответствующего персо­ нажа. Валено отметить, что основным, решающим критерием такой оценки являются у Гоголя морально-психологические качества ин дивидуума, соответствие или, точнее, несоответствие «героя» вы сокому образу человека. Поэтому создаваемые им фамилии глу­ боко индивидуальны, и понять внутренний смысл имени, причины заставившие писателя остановиться именно на таком имени, невоз­ можно без проникновения в существо данного, конкретного обра за. Совсем иначе подходил к вопросу об именах и фамилиях гс роев великий русский драматург А. Н. Островский. В его произве дениях мы не найдем фамилий, подобных Яичнице или Держимор де — фамилий, сразу же поражающих читателя своей особен ностью. Фамилии и имена героев Островского производят на нас обратное впечатление—они кажутся нам самыми обычными, таки ми, как «в жизни бывают». Лишь некоторые из них своей внутрен ней формой говорят нам что-то о людях, которые их носят (Под халюзин, Дикой, Кабанова, квартальный Тигр Львович Лютов).Н< мы всегда чувствуем, что не только эти, но и остальные, как бы лишенные внутренней формы фамилии и имена не случайны, что есть какая-то причина, заставившая писателя назвать героя имен­ но так, — или приблизительно так. 1В данном случае, настойчиво подчеркивая сходство Собакевнча с медведем а не собакой, Гоголь устраняет или, по крайней мере, отодвигает на задний план эту линию ассоциаций. 60