УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ ВЫПУСК 11

ящиком не связано, игриво сопоставлено с ящиком, где могло храниться завещание. «Ящик» и еще раз фигурирует у Достоев­ ского в виде каламбура. Варвара Петровна Ставрогина, сообщает он, все письма к ней Степана Трофимовича складывала в особый ящичек... кроме того слагала и в сердце своем. VII.14. Благодаря тому, что «складывать — слагать» отнесено и к «ящику» и к «сердцу», ящик и сердце становятся как бы явле­ ниями одной категории, чуть не синонимами: сердце Варвары Петровны тоже как бы своего рода ящик... Примечательно, что мы имеем еще раз «сердце-ящик», и уже не в комическом, а трагическом аспекте. Речь идет об одном из наиболее трагических «мест» в «Бр. Карамазовых», об узловом моменте всей драмы Дмитрия Карамазова: «Смотри на меня, — говорит он Алеше, — пристально смо­ три: видишь, вот тут, вот тут — готовится страшное бес­ честие». Говоря «вот тут», Дмитрий Федорович ударял себя кулаком по груди и с таким страшным видом, как будто бесчестие лежало и сохранялось именно тут на груди его, в таком-то месте, в кармане, может быть, или на шее висело зашитое. IX, 156. Алеша не понял тогда Дмитрия, и не понял именно потому, что понял так, как всегда в подобных случаях понимают такие выра­ жения: фигурально, переносно, а следовало — конкретно, бук­ вально. Я подумал тогда, что он, ударяя себя в грудь, говорил о своем сердце, о том, что в сердце своем мог бы отыскать силы, чтобы выйти из одного какого-то ужасного позора... а между тем он именно тогда как бы на что-то указывал на своей груди... Он именно, может быть,тогда указывал на эту ладанку, в которой были зашиты деньги. X,341. Так оно и^в действительности было. Ивее отчаянные поиски Митей денег были направлены к тому, чтобы не прибегнуть к тем деньгам, которые были у него на груди для уплаты Катерине Ивановне и тем снять с своей груди, с того места груди позор, который он носил на ней и который так давил его совесть. X, 65. Позор на груди значил именно... на груди: ларчик так просто открывался. Именно потому оказался он перед хитроумными следователями нераскрытым и Митю с его объяснением «осви­ стали». И с великой скорьбью говорит Митя прокурору: Ведь я, так сказать, душу разорвал пополам перед вами, а вы воспользовались и роетесь пальцами по разорванному месту в обеих половинах. X, 167. «Пополам», «в обеих половинах» — чего? По прокурору, только ладанки на груди, но по Мите и самой груди, самой души, шбо Митя вместе с ладанкой и свою «мечту разорвал» (X, 165). Так 40