УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ ВЫПУСК 10

время утратил способность действовать, то герой Чернышев­ ского испытывает подобное же состояние в результате раз­ гула общеевропейской реакции. Парижская Коммуна знаменовала собою новую эру в освободительной борьбе человечества. И в предстоящей схватке русского народа с восточным варварством, как на­ зывал Маркс русский царизм, опыт коммунаров должен быть учтен. Теоретически это осознает и Владимир Василье­ вич, но у него нет программы действия. Именно отсутствие у центрального героя программы действия, противоречивость и незавершенность его образа составляет одну из слабых сторон романа. Владимир Васильевич производит двойственное впечат­ ление. Так, одна из его почитательниц с восторгом говорит ему: «Вы человек бестрепетного мужества, когда дело идет о вопросах науки или общего блага...», «Вы непрерывно вол нуетесь сильными стремлениями то любви, то ненависти»,- добавляет Надежда Григорьевна (XIII, 771 —772). Но, к сожалению, поведение самого героя свидетельствует о его апатическом состоянии, и его апатия стала не мимолетным явлением, а натуральным состоянием его духа. Если же что- либо выводит его из этого состояния, то он усилием воли снова возвращается к нему. Сам Владимир Васильевич готов отрицать у себя и ум, и знание, и честность. На похвалу собеседницы он говорит: «Как вам сказать? —Отчасти, разу­ меется, не совсем дурной, но отчасти...— он вздохнул,— от­ части... такой, что сам не понимаю, как это возможно, быть такою дрянью» (XIII, 766). Эти слова заставляют вспомнить нелестный отзыв Волгина о самом себе. Возможно, и права Надежда Григорьевна, считая апатию Владимира Василье­ вича искусственной, этой маской он скрывает свое истинное состояние. В одной из диссертаций высказано было утверждение, что Чернышевский в лице Владимира Васильевича создал образ «одного из руководителей революции, организатора революци онного подполья» эпохи 70-х годов Г С подобным заявлением никак нельзя согласиться. Чернышевский так и остался на уровне революционеров 60-х годов. Последующего этапа в освободительном движении он не знал, да если бы и знал, то не признал бы программы народовольцев. Его Владимир 1 Э. Л. Е ф р е м е н к о, Роман Н. Г. Чернышевского «Отблески сия пня». М., 1953, стр. 118. 246