УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ ВЫПУСК 10

при встрече: «Лиза, я не обращал на тебя внимания, потому что думал, что ты такая же, как все эти ваши Машеньки, Пашеньки, Ташеньки. А ты из наших. Сестра души моей!» (XIII, 384—385). Характер героини рисуется на фоне социальной среды. Детализацией быта и нравов провинциального города писа­ тель нарисовал яркую картину мещанского существования, т. е. воссоздал те обстоятельства, в котбрых протекает жизнь Лизы. Круг интересов ее родных и знакомых духовно беден, представление о счастье— примитивное, но зато неукосни­ тельно соблюдаются «нравственные основы». Особенно живо рассказывается в повести о распространении сплетни по адресу Машеньки Каталонской. Все эти экономки, тетки, служанки — разносчицы грязных слухов — вынудили ее убе­ жать из-под венца. Хорошо, что Симонов оказался порядоч­ ным человеком. Это «прекрасное общество», по его опреде­ лению, «слишком глупо», в нем близкие родные, не желая зла, но превратно понимая принципы нравственности и чести, своими жалобами на непослушную девушку способны обес­ славить ее (XIII, 421). Неприязненное отношение к мещан­ скому обществу резко выражено и в словах Гриши: «Ля­ гушки сидят в своем болоте, и квакают... И думают, что очень приятно жить в их болоте» (XIII, 383— 384). Не менее презрительно по адресу обывателей отзывается и Лачинов, называя их кретинами. Потому-то все жизнеспо­ собное и нравственно чистое убегает из этого общества. Не захотели вновь вернуться в него Машенька и Симонов, отъезд в Петербург спасает и Лизу. Ростки нового, замеченные в Лизе Лачиновым и Гришей, пробиваются с большим трудом. Ей приходится одной без поддержки друзей отыскивать неведомый путь, чтобы стать полноправным человекам. Поиски сильно осложняются и тем, что она с молоком матери впитала правила этики род­ ной среды. «Во мне была сильна привязанность к принципам нашей скромной жизни»,— записывает она (XIII, 412). По ее мнению, только эти принципы могут оградить де­ вушку «от горьких ошибок». Ее вывод не лишен основания. Девушку действительно на каждом шагу подстерегали опас­ ности, так как имелись любители «срывать бутоны», вроде дворянчика Чекмарева. Духовное убожество и моральное уродство Чекмарева напоминают знакомые нам образы пред­ ставителей «золотой молодежи» из романа «Что делать?»'. 151