Проблемы истории русской литературы 1973 г.

клицает он, противопоставляя изображения Суходола «ред­ ким,—как ему казалось,—оазисам культуры», «усадьбам Лариных и Лаврецких»: Первая глава «Суходола» является своеобразным компо­ зиционным прологом к остальным девяти главам бунинского повествования, в котором десятая, последняя глава выполня­ ет идейно-композиционную функцию эпилога. В первой гла­ ве . названы основные кульминационные события Суходоль­ ской летописи, которые затем будут развернуты в потрясаю­ щие своим трагизмом картины Суходольской жизни. Эпическая объективированность картин жизни «Суходоль­ ских дворян», переходя в объективную эстетическую реаль­ ность повествования, не только отодвигает в восприятии чи­ тателя на второй план социально-историческую субъектив­ ность бунинских формул «русской души в глубоком смысле», но именно как бы взрывает их изнутри во временном дви­ жении повествования от прошлого к настоящему. При этом эстетическое впечатление жесткого и жуткого трагизма картин дворянской жизни усиливается от главы к главе эмоциональной реальностью лирического начала по­ вествования с его, говоря словами Горького, гневом, презре­ нием и великой сердечности жалостью потомка, рассказы­ вающего о «погибшей жизни» своего сословия. Значит ли это, что объективная по своей эстетической сущности реальность идейного содержания «Суходола» со­ здается в повести вопреки взглядам «Буиина-мыслителя»? Отнюдь нет. Бунин-художник и мыслитель ¡периода создания «Дерев­ ни» и «Суходола» осознавал историческую гибель своего со­ словия как объективную историческую реальность эпохи «крестьянской буржуазной революции» в России. Трезвый взгляд писателя на пореформенную судьбу дворянства исклю­ чал какую бы то ни было идеализацию исторического про­ шлого и настоящего дворянства, что было присуще творчест­ ву раннего Бунина. Другое дело; что автор «Суходола» рас­ пространял историческую' трагедию «умершего сословия» своего до масштабов общенациональной, общенародной жизни, а в «путевых поэмах» «Тени птицы» —едва ли не до масштабов глобальных. Это было следствием «социального дальтонизма» бунин­ ской эстетической концепции жизни. Ее противоречивость прямо и непосредственно сказалась в односторонне-тенден­ циозных «приговорах народу» в «Деревне», где все иовест- 3— 1261 66