Проблемы истории русской литературы 1973 г.

Нравственный «бунт» соборного протодьякона утвержда­ ет естественное, доброе, красивое в жизни. Являясь вызовом религиозным догматам, этот бунт в то же время служит оо- лнчением церкви как насильнического института буржуаз­ ного строя. В этой связи нравственный бунт героя переходит в социальный. Это —бунт против - «уставщиков», которых осуждал герой повести Толстого Брошка. В рассказе Куп­ рина они выведены в лице архиепископа «большого форма­ листа н капризника», и регента, власть которых довлеет над . протодьяконом Олимппем. , С проникновенным мастерством Куприн раскрывает внут­ реннюю борьбу в герое. Во время богослужения Олимпии, читая церковный требник, мысленно воспроизводит поразив­ шие его эпизоды из повести Толстого «Казаки». «В его воо ра женин ярко предстают, с одной стороны, жестокость церк ви по отношению к людям, нарушившим ее догматы, с дру гоп —утверждение радости бытия, братства, дружоы между людьми. «Протодьяконство твое да благословит господь оог ана фемствовать богохульника и отступника от веры х_ристовои, блудословно отвергающего святые тайны болярина Льва ол стого. Во имя отца и сына и святаго духа». И вдруг Олим­ пий почувствовал, что волосы у него топорщатся в_разные стороньГ и стали тяжелыми и жесткими, точно из стальной проволоки. И в тот же момент с необыкновенной ясностью всплыли прекрасные слова вчерашней повести. « чнув пшеь, Брошка поднял голову и начал пристально всматри­ ваться в ночных бабочек, которые вились'над колыхавшимся 0гнем свечи и попадали в него.—Дура, дура- заговорил оп-—Куда летишь? Дура! Дура!.. ...Боже мой, кого это я проклинаю? —думал в ужасе дьякон.— Неужели его. Ведь п Же всю ночь проплакал от ¡радости, от умиления, от неж­ ности» (4, 661). В воспроизведении движения человеческого сознания, его переходов, переплетения и взаимопроникнове­ ния чувств и мыслей, путем внутренних монологов, контраст­ ного соотнесения различных мотивов Куприн раскрывает внутреннее состояние своего 'героя. «Теперь он (Олимпий.— /А К.)»—пишет Куприн, оыл красен и весь в поту...» (4, 661). А вот иное состояние ге­ роя во мере противопоставления слов требника и эпизодов повести: «Лицо его стало синим, почти черным, пальцы су­ дорожно схватились за перила кафедры» (4,^662). И -нако- ИеД- решающий момент, когда Олимпий должен произнести