ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2012

8 отдельном теле и, по усвоенной им привычке животной жизни, совершает поступки, имеющие целью благо отдельной личности и противные любви»; «Поступая так, человек лишает себя блага истинной жизни и не достигает той цели блага отдельно- го существа, к которой он стремится, и потому, поступая так, совершает грехи. В этих-то грехах и заключаются прирожденные препятствия проявлению любви в человеке» [Толстой ПСС, 39, 131]. Толстой выводит различных «три рода грехов, мешающих любви». Они за- ключаются в следующем: «а) грехи, вытекающие из неискоренимого влечения чело- века, пока он живет в теле, к благу своей личности, – грехи прирожденные, естест- венные; b) грехи, вытекающие из предания человеческих учреждений и обычаев, направленных на увеличение благ отдельных лиц, – грехи наследственные, общест- венные; с) грехи, вытекающие из стремлений отдельного человека к большему и большему увеличению блага своего отдельного существа, – грехи личные, приду- манные» [Толстой ПСС, 39, 132]. И далее дает характеристику или «разделение» шести основных грехов, «пре- пятствующих проявлению любви в людях», а именно: «…Грех похоти, состоящий в том, чтобы приготавливать себе удовольствия от удовлетворения потребностей. …Грех праздности, состоящий в том, чтобы освобождать себя от труда, нуж- ного людям для удовлетворения потребностей. … Грех корысти, состоящий в том, чтобы приготавливать себе возможность удовлетворения своих потребностей в будущем. … Грех властолюбия, состоящий в том, чтобы покорять себе себе подобных. … Грех блуда, состоящий в том, чтобы устраивать себе наслаждения из удов- летворения половой похоти. … Грех опьянения, состоящий в том, чтобы производить искусственное воз- буждение своих телесных и умственных сил» [Толстой ПСС, 39, 132]. Из приведенного отрывка свидетельствует, что Толстой не только указывает на причины появления пороков или «грехов», но и выводит их возможные всеобщие последствия, после которых каждый пытается найти оправдание своим действиям. Он пишет: «…существуют для оправдания грехов такие лживые рассуждения, по которым выходит, что существуют такие исключительные обстоятельства, по кото- рым грехи не только простительны, но необходимы. Лживые оправдания эти суть то, что называется соблазнами» [Толстой ПСС, 39, 139]. Писатель приводит объяс- нение вокабулы соблазн – «по-гречески … означает западню, ловушку». Далее Тол- стой пишет: «И действительно, соблазн есть ловушка, в которую заманивается че- ловек подобием добра и, попав в нее, погибает в ней. Поэтому-то и сказано в еван- гелии, что соблазны должны войти в мир, но горе миру от соблазнов и горе тому, через кого они входят» [Толстой ПСС, 39, 139]. При уточнении понимания грехов и соблазнов, Толстой подмечает, что «человек то отдается служению богу и в этом служении видит благо, то возвращается к личной жизни и ищет блага своего от- дельного существа и совершает грехи». Для оправдания же «противоречия греха с требованиями духовной жизни» грех объясняется «требованиями духовной жиз- ни. Это самое и делают люди, и эта умственная деятельность людей и есть то, что называют соблазном» [Толстой ПСС, 39, 139]. И если оправдание греха есть со- блазн, то существует и «разделение соблазнов … погубляющих людей», которых, по Толстому, пять: «…Соблазн личный, или соблазн приготовления, состоит в том, что человек, делая грехи, оправдывается тем, что он готовится к деятельности, которая в буду- щем должна быть полезна людям.