ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2012

72 При этом Лодыженский указывает на ряд положений относительно понимания Бога у Толстого: 1) вера в безличное Божество; 2) Христос не является Богом и ли- цом Св. Троицы; 3) Божественное откровение теряет свой смысл и отрицается; 4) человек начинает познавать в себе Бога, когда в нём рождается желание блага всему существующему; 5) человек сам является откровением, произведением своего духа. Данные положения, замечает Лодыженский, полностью противоречат христи- анскому учению. «Религия Толстого, – пишет Лодыженский, – отрицает всю мистическую сущ- ность христианства, она создана рассудочностью; религия эта является результатом сковавшего дух Толстого эгоцентрического сознания» [Лодыженский, 1992, 195]. Традиционному христианскому представлению, основанному на вере в Боже- ственную благодать, дарующую человеку личное радостное бессмертие , Лодыжен- ский противопоставляет учение Толстого о «будущей безличной жизни», под кото- рым понимает «нечто отвлеченное, не представляемое человеком», расплывающее- ся в идее отвлеченного Бога как вечного желания блага всему существующему. Ло- дыженский особенно подчеркивает, что веру в будущую личную жизнь Толстой на- зывает низменным и грубым представлением [Толстой, 1957, 395]. Очевидно, Лодыженский не совсем понимал, что именно является основанием для подобного обозначения грубым и низменным представления о будущей личной жизни. «Все учение Христа в том, – пишет Толстой, – чтобы ученики его, поняв при- зрачность личной жизни, отреклись от нее и переносили ее в жизнь всего человечест- ва» [Толстой, 1957, 398]. Поэтому низменным и грубым Толстой называет именно «призрачное» желание человека жить личной, а не всеобщей жизнью. Странно, что при всём своём порицании гордыни Лодыженский в отстаивании желания вечной личной жизни не усматривает проявления этой злой страсти и не замечает того самоумаления, через которое призывает пройти Толстой. При этом Лодыженский так стремится к воз- вышению христианства, противопоставлению его другим учениям, что критерием оценки истинности того или иного положения у него выступают не только христиан- ские добродетели как сущность религии, но и вся христианская традиция. По этому поводу В. Н. Назаров замечает: «От сравнительно-философского, объективного сопоставления христианской и индусской мистики в «Сверхсознании» он все больше переходит к апологетике христианского мистицизма в «Свете Незри- мом» и «Тёмной силе»» [Назаров, 2002, 75]. Главными в итоге положениями религии Толстого для Лодыженского стано- вятся: 1) отрицание Личного Бога, Божественного откровения, действия Благодати и будущей личной жизни; 2) признание коллективного отвлеченного Бога, соеди- няющего людей в желании блага всему существующему, признание Бога в каждом человеке, вступившем на путь желания блага всему существующему, признание бу- дущей жизни как безличной [Лодыженский, 1992, 197–198]. При подобной, – пишет Лодыженский, – созданной Толстым религии человеко- божества – гордость Толстого возвеличивала и его самого до человека-бога, и она, эта гордость, конечно, не могла ужиться с признанием необходимости для Толстого выс- шей Божественной благодати Иисуса Христа» [Лодыженский, 1992, 236]. Однако подобное «самообожествление» было совсем не характерно для Толс- того. «Обвинения его в «сатанинской гордыне»,– замечает Е. Д. Мелешко, – в том, что он возомнил себя «сверхчеловеком», и т. п., столь характерные для православ- ной критики, вырастают, как правило, на эмоциональной почве, не учитывая духа толстовского учения» [Мелешко, 2006, 22]. Таким образом, на основании сходства в понимании природы Божества и его постижении через самопознание и раскрытие своего внутреннего «я» Лодыженский