ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2012

56 во: «…и башкирцы, от которых Геродотом пахнет, и русские мужики, и деревни» [Толстой, 1938, т. 83, 182]. Л. Н. Толстой много ездил по окрестным деревням, изу- чая быт и жизнь русских поселенцев, башкир, совершил поездку на ярмарку в Бузу- лук, которой остался очень доволен: «Такой настоящей сельской и большой ярмар- ки я не видел еще» [Толстой, 1938, т. 83, 193]. Эта ярмарка отличалась, как отмечает бывший с Толстым С. А. Берс, «пестротой и разнообразием племен: русские мужи- ки, уральские казаки, башкиры и киргизы, и в этой толпе Лев Николаевич расхажи- вал со свойственной ему любознательностью и со всеми разговаривал» [Берс, 1893, 55]. Не случайно ярмарка так привлекает Толстого: она дает возможность ближе уз- нать народную жизнь в ее разнообразных этнических проявлениях. С.А.Берс отме- чает, что Л. Н. Толстому особенно нравились отношения между людьми разных на- циональностей и вер, между «крестьянами и магометанами», «взаимная веротерпи- мость» и «очень часто дружба между этими разными по вероисповеданиям лицами» [Берс, 1893, 60]. С. А. Берс также пишет, что по возвращении домой писатель заин- тересовался религией башкир и «прочел Коран на французском языке» [Берс, 1893, 56] В письме к А. А. Фету от 16–17 июля 1871 года писатель высказывает свои представления о башкирском крае и его народе, в котором ему видится патриар- хальная естественность, простота, здоровье как значимые составляющие, отсутст- вующие в современной жизни: «Край здесь прекрасный, по своему возрасту только что выходящий из девственности, по богатству, здоровью и в особенности по про- стоте и неиспорченности народа» [Толстой, 1957, т. 61, 256]. Его привлекает степ- ная жизнь, необыкновенная красота первозданной природы, патриархальные нравы населения, о чем он сообщает в письмах к жене. Биограф Толстого П. И. Бирюков отмечает, что «тяготение Льва Николаевича к народу, к природе, к неиспорченной первобытной жизни выразилось отчасти в той симпатии, которую он почувствовал к обитателям заволжских степей, к кочующим башкирцам и русским степным коло- нистам»; писатель был рад «прикоснуться к этому нетронутому еще уголку приро- ды, и с тех пор его заветной мечтой стало вернуться туда и основаться там бо- лее или менее прочно» [Бирюков, 1923, 79]. В письме к А. А. Фету 1875 года Л. Н. Толстой суммирует свои впечатления от пребывания в самарском имении: «Я два месяца не пачкал рук чернилами и сердца мыслями…. Как обо многом и многом хочется с вами переговорить, но писать не умею! Надо пожить, как мы жили в самарской здоровой глуши, видеть эту совершающуюся на глазах борьбу кочевого быта (миллионов на громадных пространствах) с земледельческим перво- бытным... К чему занесла меня туда (в Самару) судьба – не знаю, я слушал речи в английском парламенте (ведь это считается очень важным), и мне скучно и ни- чтожно было; но что там – мухи, нечистота, мужики, башкирцы, а я с напряженным уважением, страхом проглядеть, вслушиваюсь, вглядываюсь и чувствую, что все это очень важно» [Толстой, 1957, т. 62, 199]. «Вглядывание» в жизнь русских мужиков и «башкирцев» важно для Толстого. Он замечает те исторические процессы, кото- рые происходят в самарской глуши: отторжение башкирских земель, невозможность степных обитателей «выкочевывать», столкновение патриархального кочевого ук- лада жизни с земледельческим, что найдет свое отражение в рассказе «Много ли че- ловеку земли нужно». В период обретения нового миросозерцания у Л. Толстого формируется новый взгляд на искусство. Писатель создает целую серию «народных рассказов», идейная направленность которых «выражение в художественных образах учения Христа» [Толстой, 1934, т. 63, 326]. Они обладали высоконравственным христианским со- держанием, имели цель дать поучение, образцовый пример жизни. В рассказах Л. Н. Толстого «Ильяс» и «Много ли человеку земли нужно» появляются герои-