ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2012

4 ство от позднейших наслоений, внесенными богословами и духовенством, он толко- вал в духе всеохватывающей любви. Из западноевропейских мыслителей Толстой ближе всего стоял к Руссо, Шопен- гауэру и Бергсону. Он познакомился с идеями Руссо в юношеские годы, всегда им восхищался и даже считал его своим учителем. Но Руссо повлиял главным образом на социальную философию писателя и на его педагогические воззрения. Что же касается нравственно-религиозного учения, то здесь легко прослеживается его связь, прежде всего, с Шопенгауэром. У обоих мыслителей много созвучного в трактовке категорий воли, совести, добродетели. Для обоих характерна аскетическая и иррационалистиче- ская направленность учений в целом. Бергсон, по-видимому, повлиял на Толстого в понимании некоторых общефилософских и гносеологических проблем, таких, как причинность, целесообразность. Так же, как и Бергсон, Толстой был склонен к ирра- ционализму, выдвижению на первый план интуиции. Все планы преобразования жизни Толстой связывал с усовершенствованием человека. Путь к спасению страждущего человечества, по мнению Толстого, – это нравственное усовершенствование и непротивление злу насилием. Отсюда, естест- венно, проблемы нравственности выдвигаются в центр философской концепции Толстого. Разработку учения о нравственности он не мыслил без религиозного ос- нования [Толстой, 1995, 13]. Важное место в системе религиозно-этических воззрений Толстого занимает понятие бога и особенно то, какое значение это понятие имеет для человека. Опре- деления бога в онтологическом плане, то есть как бесконечное бытие, а также в космологическом смысле, то есть как творца мира, для Толстого несущественны. Напротив, он объясняет метафизическим суеверием идею, что мир произошел из ничего, только в результате акта божественного творения. Сущность божества он рассматривает преимущественно в моральном плане. Он представляет бога в каче- стве «неограниченного существа», которое сознается каждым человеком в самом себе в ограниченных временем и пространством пределах. А еще точнее, как любил повторять Толстой, «бог есть любовь», «совершенное благо», составляющее ядро человеческого «Я». Он склонен был отождествлять понятие бога с понятием души. «Нечто бестелесное, связанное с нашим телом, мы называем душою. Это же бесте- лесное, ни с чем не связанное и дающее жизнь всему, что есть, мы называем богом». Толстой объявляет смертное тело сосудом бессмертной души, говорит, что после смерти человека его душа сливается с божественной сущностью. Душа, по его мне- нию, есть причина человеческого сознания, которое, в свою очередь, является эма- нацией «всеобщего разума». Этот всеобщий разум или бог является высшим зако- ном нравственности, и познание его составляет едва ли не главную задачу человече- ства, ибо от этого находится в прямой зависимости понимание смысла жизни и спо- собы ее правильного устройства. Толстой доказывает, что все ученые и мыслители, ставившие вопрос о жизни, или давали неопределенный ответ, или приходили к признанию бессмысленности конечного существования человека перед лицом бесконечного мира. Однако суть вопроса Толстой видит в том, каков смысл именно конечного в бесконечном. Его занимает, какое вневременное и внепространственное значение имеет индивидуаль- ная жизнь, взятая сама по себе. И эта новая постановка вопроса снова приводит Толстого к еще более категорическому заявлению, что только религиозная вера рас- крывает перед человеком смысл его жизни, направляет его на путь самосовершенст- вования себя и общества. Цель жизни, согласно представлениям Льва Николаевича, только одна: стремиться к тому совершенству. Эта единственная доступная челове- ку цель жизни достигается не стоянием на столбе, не аскетизмом, а выработкою