ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2012

38 в статье «Неизбежный переворот» (1909). От общих рассуждений о недопустимости насилия он переходит здесь к непосредственным практическим рекомендациям по изменению насильственного устройства жизни. Во-первых, считает Толстой, надо пе- рестать самому совершать прямое насилие, а также готовиться к нему. Во-вторых,– не принимать участия в каком бы то ни было насилии, делаемом другими людьми, а так- же в приготовлениях к насилию. В-третьих,– не одобрять никакого насилия. Программа по борьбе с насилием. 1) Не совершать самому прямого насилия, значит, не хватать никого своими руками, не бить, не убивать, не делать этого ни для своих личных целей, ни под предлогом общественной деятельности. 2) Не при- нимать участия в каком бы то ни было насилии, значит – не только не быть губерна- тором, судьей, сборщиком податей (налогов), министром, солдатом и т. д., но и не участвовать в судах, выборах, армейской службе и т. п. 3) Не одобрять никакое на- силие значит, кроме того, не пользоваться для своей выгоды никаким насилием ни в речах, ни в писаниях, ни в поступках; не выражать ни похвалы, ни согласия с людь- ми и делами, поддерживающими насилие или основанными на насилии [Толстой, 1954, Т. 38, 93–94]. Такова логика воплощения духовной истины. Таким образом, Толстой предлагает программу неучастия в современной со- циально-политической жизни, пропитанной, по его мнению, насилием. Если чело- век будет поступать в соответствии с требованиями неучастия в насилии, т. е. отка- жется от службы в армии, судов, уплаты податей, признания властей и будет обли- чать насильников и их сторонников, он подвергнется гонениям, преследованиям и иным видам насилия. Однако люди в большинстве своем страдают от других при- чин точно так же, а, может быть, и еще больше, чем в случаях их неповиновения. Человек же, отказывающийся от участия в насилии, не может не открыть глаза дру- гим людям и не привлечь многих к таким же отказам, так что власти, в конце кон- цов, не будут уже в состоянии применить насилие ко всем отказавшимся [Толстой, 1954, Т. 38, 94]. Толстой считает, что ненасильственные действия даже со стороны немногих людей должны привести к формированию и установлению в обществе «христианского общественного мнения». Он считает, что нет необходимости всем людям или большинству людей следовать заповедям ненасилия. Достаточно будет, если лучшая часть человечества или даже отдельные его представители сначала возьмут на себя миссию воплощения и осуществления высших духовных истин в жизни. Чтобы воспитать людей, полагает Толстой, есть только одно единственное средство: «христианское общественное мнение, которое может быть установлено среди этих людей только истинно христианским учением, подтвержденным истин- ным христианским примером жизни» [Толстой, 1954, Т. 28, 222]. Для самих же носителей истины непротивления все эти соображения не могут служить непосредственным мотивом позиции ненасилия, так как ответ на вопрос о том, что делать человеку, признающему истинность и приложимость к жизни за- кона любви, не может быть основан на предполагаемых последствиях. Если человек верит в закон любви, то он будет исполнять требования любви и воздерживаться от насильственных действий независимо от каких бы то ни было соображений о по- следствиях, а только потому, что он верит и не может поступить иначе [Толстой, 1954, Т. 38, 94–95]. В толстовских правилах освобождения от суеверия насилия отчетливо звучат мотивы неповиновения и неучастия. Если судить по «Яснополянским запискам» Маковицкого, и по таким работам «позднего» Толстого, как «Конец века», «О смыс- ле и значении русской революции», «Неизбежный переворот» и др., то с начала века интерес Толстого был прикован к «массовым» формам непротивления, обоснова- нию принципа непротивления как средства социального переустройства жизни. Так,