ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2012

318 преимущественно гендерные представления и стереотипы патриархатной модели культуры, относящиеся к референту женщина . На втором месте по численности на- ходятся репрезентации, связанные с представлениями о мужчине в той же модели. Матриархатная гендерная модель представлена слабо: упоминается лишь несколько матриархатных стереотипов (речь идет о власти, которую женщина имеет над мужчиной , а также об обоготворении, которое совершают рыцари по отноше- нию к женщине ). Однако, как можно заметить, данные стереотипы модифицируются под влиянием особенностей патриархатной культуры. Матриархатный стереотип обладания властью над мужчиной трансформируется в обычную патриархатную «феминофобию». С референтом женщина сопрягаются номинативные единицы, объединяемые следующими общими семами: • влияние на чувственность мужчины: действовать на чувственность муж- чины, орудие воздействия на чувственность ; • обладание властью: покорить мужчину, улавливать в сети, страшная власть над людьми, царица ; • тяжелый труд в неволе на благо женщины: труды людей, поколения рабов гибнут, каторжный труд на фабриках, плен рабства и тяжелого труда ; • чрезмерность в желаниях и имениях: прихоть женщин, роскошь ; • источник опасности: нечто опасное для людей, опасный предмет . С референтом мужчина сополагаются номинации, содержащие семы ‘испыты- вать на себе воздействие отравляющих веществ’, ‘безумие’, ‘страх’, ‘поиск защиты от опасности’: мужчина <…> подпал под ее [женщины] дурман и ошалел; мне всегда бывало неловко, жутко; мне прямо страшно; хочется крикнуть поли- цейского; звать защиту против опасности . Все перечисленные смысловые компо- ненты включают пресуппозицию: источник негативных воздействий, опасности – это женщина . Отмеченные компоненты смысла продуцируют отрицательные коннотации и содержат неодобрительную квалификацию женщины в патриархатной картине мира. Взгляд на женщину, действующий в сфере матриархатной модели, репрезен- тирующийся в стереотипах: быть рыцарем, боготворить женщину, уступать ей место, поднимать платки ,– кажется писателю неискренним. Внешнее почтение к женщине скрывает под собой патриархатное видение в ней, в ее теле орудия, средст- ва наслаждения, сладкого куска . Образные средства, эксплицирующие положительные коннотации ( ангел, ми- лашка ), репрезентируют стереотипные представления о мужчине, царившие в со- временном писателю обществе, которые сам Л. Н. Толстой считает ошибочными и незаслуженными. Вот почему они сменяются в рефлексивном дискурсе Поздны- шева теми, которые указывают на низменность, порочность, безнравственность, ти- пичную, по мнению писателя, для мужчины ( свинья, Дон Жуан, зверь ). Так, зверь – это и этическая оценка мужчины, и некая отдельно живущая сущность, дьявол, гнездящийся в душе. Позднышев так откровенно и называет этим именем ( дьяволы ) зверя (зверей), обитающего в его сердце: «Не в сифилитическую больницу я сводил бы молодого человека, чтобы отбить у него охоту от женщин, но в душу к себе, по- смотреть на тех дьяволов , которые раздирали ее!». В результате применения к произведениям Л. Н. Толстого схемы анализа с учетом особенностей гендерных моделей культуры нами установлено, что соот- ношение гендерных моделей в художественном дискурсе писателя следует рассмат- ривать в качестве одной из составляющих его идиостиля.