ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2012

308 2. Гаспаров В. М. Язык. Память. Образ. Лингвистика языкового существова- ния / В. М. Гаспаров.– М.: Новое литературное обозрение, 1996. 3. Мигирин В. Н. Очерки по теории процессов переходности в русском языке: Учеб. пособие / В. Н. Мигирин.– Бельцы, 1971. 4. Уханов Г. П. О грамматической природе придаточного предложения: Авто- реф. дис. докт. филол. наук / Г. П. Уханов.– М., 1977. 5. Толстой Л. Н. Анна Каренина: В 2 т.– М.: Дрофа, 2006. 6. Толстой Л. Н. Война и мир.– М.: ОГИЗ, 1945. 7. Толстой Л. Н. Воскресение.– ОГИЗ, Госиздат худож. лит-ры, 1949. Г. Н. Большакова Тула, Россия «КАУЗАТОРЫ» СЧАСТЬЯ В МИРЕ ТЕКСТОВ Л. Н. ТОЛСТОГО И В. В. НАБОКОВА Скажите мне вы сами, что даст вам истинное счастье и спокойст- вие вашей души… Л. Толстой Термин каузатор в названии статьи взят в кавычки по нескольким причинам. Первая заключается в диффузности семантики русского слова счастье , обо- значающего «понятие крайне гибридное, “химерическое”, оно отправляет к пред- метным областям “состояний дел” и “состояний духа”, соединяя “внутренний” и “вешний миры” человека, микрокосм и макрокосм, душу и тело» [Воркачев, 2004, 55]. Семантическая неопределенность проявляется в отсутствии у слова счастье таксономической категории [Зализняк, 2005, 163]. Стандартная сочетаемость свиде- тельствует о том, что счастье – это ощущение, более периферийная сочетаемость относит счастье к классу чувств или состояний [там же, 164]. Отсутствие таксоно- мической категории, по-видимому, приводит к трудностям в определении конститу- тивных компонентов пропозициональной структуры, формирующей концептосферу Счастья. Так, в монографии С. Г. Воркачева в качестве источников счастья рассмат- риваются причины и условия [2004, 85 – 89]. Л. Н.Бабенко рассматривает следующие составляющие когнитивно-пропозициональной структуры: субъект счастья – преди- кат счастья – источник (причина) счастья – внешние проявления как следствие сча- стья – атрибутивная характеристика счастья [2004, 63]. На наш взгляд, причина яв- ляется актантом несчастья , так как, во-первых, счастье может быть беспричинным, и, во-вторых, в причинно-следственные отношения вступают события – счастье не относится к этой таксономической категории. Вторая причина “закавыченности” термина в том, что в русском языке есть каузативный глагол осчастливить , валентность которого задает семантические ро- ли каузатора чувства (состояния/ощущения) и субъекта, это чувство/ощущение пе- реживающего (X осчастливило Y), однако этот глагол крайне неупотребителен в русском языке, хотя в «Анне Карениной» используется (см. об этом ниже). Вместо глагола осчастливить чаще используются описательные обороты “X дает/приносит счастье Y” (см., например, эпиграф), однако каузаторы, во-первых, могут иметь раз- ное формальное языковое воплощение и, во-вторых, могут выражаться имплицитно, поэтому сам термин “каузатор” используется нами условно.