ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2012

292 Е. Н. Сычёва Брянск, Россия ФРАЗЕОЛОГИЯ И АФОРИСТИКА СТИХОТВОРЕНИЙ Ф. И. ТЮТЧЕВА, ОТМЕЧЕННЫХ Л. Н. ТОЛСТЫМ: «КРАСОТА, ГЛУБИНА, ТЮТЧЕВ» 1 Еще с детства Л. Н. Толстой стал тонким ценителем прекрасного литературно- го мира. Наиболее любимыми поэтами для него стали Пушкин и Тютчев. Искрен- нюю любовь к лирике Тютчева Толстой пронес через всю свою жизнь, но «с годами восторг обретет форму глубоких и мудрых суждений относительно тех или иных стихотворений поэта» [Чагин, Ремизов, Козьмина, 2006, 35]. Тютчев был старше Толстого на двадцать пять лет, но в мировой литературе они значатся как современники, вошедшие в нее в 1850-х годах при содействии Н. А. Некрасова и И. С. Тургенева. Толстой и Тютчев, будучи далекими родствен- никами, в переписке не состояли, оценок поэта по поводу творчества прозаика мало. Знакомство с Толстым для Тютчева было в первую очередь знакомством с автором «Войны и мира». Л. Н. Толстому впервые «указали на Тютчева» [Лазурский, 1911, 45–47] члены литературного кружка, сгруппированного вокруг редакции «Совре- менника», напечатавшей сборник стихов поэта сначала на страницах своего журна- ла, а потом отдельным изданием. И прозаик, и поэт являются создателями емких, метких философских суждений разной тематики, обличенных во фразеологическую или афористическую форму. В сборнике стихов издания 1886 года, подаренных Ф. И. Тютчевым, внуком великого поэта, носящим его имя, Толстовскому Обществу в Москве, содержатся пометы Л. Н. Толстого. На первом белом листе, вклеенном в переплет, рукой сына поэта дана расшифровка обозначений Толстого: К. – Красота ; Г. – Глубина ; Т. – Тютчев , т. е. мысль и форма, свойственные одному Тютчеву; К. Т. – Красота . Тют- чев ; Т. Г. К. – Тютчев, глубина, красота ; Т. Ч. К. – Тютчев, чувство, красота [Ча- гин, Ремизов, Козьмина, 2006, 140]. Рассмотрим данные стихотворения с точки зрения фразеологического наполне- ния. Большинство поэтических текстов Тютчева 1820–1836 гг., имеющих толстовские пометы, не содержит ФЕ: «Я помню время золотое» [Тютчев, 1987, 136–137]; «Как над горячею золою» [Тютчев, 1987, 104]; Сон на море («И море и буря качали наш чолн») [Тютчев, 1987, 106]; Рим, ночью [Тютчев, 1987, 159]; Mala aria [Тютчев, 1987, 112]; «Вновь твои я вижу очи» [Тютчев, 1987, 157–158] и другие. Иные стихи ценны не только своей глубиной, красотой, особой тютчевской манерой стихосложения, что отмечает Толстой, но и своей поэтической фразеологией и афористикой. В среде лингвистов нет единого учения, характеризующего фразеологический состав языка. Речь идет об узком и широком подходах к данному разделу языкозна- ния. Так, В. В. Виноградов, В. П. Жуков, А. И. Молотков и другие, придерживаясь узкого понимания, включают в состав фразеологических единиц (ФЕ) только идио- мы. Широкого подхода придерживаются В. Л. Архангельский, О. С. Ахманова, Н. М. Шанский и другие, подразумевая под ФЕ фразеологические сращения и един- ства (идиомы), фразеологические выражения (крылатые слова), пословицы, пого- ворки, речевые штампы, афоризмы [Диброва, 2001, 359–361]. Мы придерживаемся широкого подхода, т. к. все перечисленные единицы фра- зеологического характера семантически сближаются с фразеологизмами, в том чис- 1 Работа над статьей велась при финансовой поддержке РГНФ: проект 11-14-3200 (а/ц)