ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2012

29 принципа, представляя собой целостную программу практических действий, в кото- рой неделание выступает как принципиальный отказ от участия в зле сочетается со стратегией делания добра. Неделание как отказ от зла представляет собой обоснование нравственного выбора, рациональную мотивацию свободы в принятии соответствующей духовно- нравственной системы ценностей. В свою очередь, принцип неделания предполагает ряд мотивационных установок и категорий. Неделание как делание добра характеризуется следующими понятиями. I. Воздержание понимается Толстым как такое делание, которое позволяет «на- страивать свой ум выше своих влечений – это и есть смысл воздержания», «это не доб- родетель, а великое дело добродетели». «Воздержание,– подчеркивает Толстой,– не оз- начает подавление силы, не означает приостановки в добре, в проявлении любви или веры, наоборот, проявление силы духовной, препятствующей делать то, что человек считает дурным» [Толстой, 1991, Т. 1, 274]. Таким образом, воздержание – первая сту- пень в делании добра. Воздержание имеет следующие характеристики: 1) воздержание от страстей тела; 2) воздержание мысли: а) воздержание от злых мыслей; б) от лишних слов; 3) от безнравственной (греховной) деятельности. Нравственный смысл воздержания представляется Толстому умением разумно ограничивать потребности тела, «ведь увеличение потребностей не есть усовершен- ствование, как это часто думают, напротив, чем больше ограничил человек свои по- требности, тем больше в нем сознания своего человеческого достоинства, тем он свободнее и мужественнее и, главное, способен служить Богу». Нравственный ак- цент делания заключается в том, чтобы «владеть собою настолько, чтобы уважать других, как самого себя и поступать с ними так, как мы желаем, чтобы поступали с нами» [Толстой, 1991, Т. 1, 127]. Здесь Толстой воспроизводит своего рода золотое правило нравственности, перенося его в мотивационное и нормативное поле катего- рии воздержания. Он считает, что нравственную значимость категория воздержание получает только в факте признания. Воздержание выступает как мощный рычаг са- мовоспитания. «Всякий человек подобен укротителю диких зверей, а эти звери – его страсти. Вырвать их клыки и когти, зануздать и приучить, сделать из них до- машних животных, слуг, хотя бы и рычащих, но все-таки покорных,– в этом задача самовоспитания» [Толстой, 1991, Т. 1, 127]. Таким образом, воздержание требует от человека отказа от выражения зла не только в поведенческом, деятельном аспекте, но и на уровне мотивации. Само воздержание выступает при этом как одно из основных условий свобо- ды. «Хочешь быть свободен – приучай себя воздерживаться в своих желаниях» [Толстой, 1991, Т. 1, 127]. В этом смысле толстовская формула свободы как признания или непризнания истины по логике должна предполагать также и неделание. Прежде всего, то, что само претворение истины должно основываться на целесообразности мирового по- рядка. В сущности, неделание и есть «вера» в целесообразность мирового порядка, в разумность мировой жизни, с которыми приходят в столкновение «неразумность» и «ненужность» человеческой деятельности. Человеческое неделание позволяет при этом проявиться вечной божественной деятельности как внутри человека, так и вне его. В этих мыслях Толстого легко узнается даосский принцип недеяния – «у вэй». Толстой и сам не скрывает этого, прямо ссылаясь в своей статье «Неделание» на Лао-цзы: «Все бедствия людей, по учению Лао-цзы, происходят не столько от того, что они не сделали то, что нужно, сколько оттого, что они делают то, что не нужно делать. И потому люди избавились бы от всех бедствий и в особенности обществен- ных, если бы они соблюдали неделание» [Толстой, 1954, Т. 29, 99]. Варьируя эту