ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2012

289 В ином значении выступает слово верх в рассказе Л. Н. Толстого «Поликуш- ка», однако, и ему сопутствует авторский комментарий: Вдруг дверь, висевшая на одной петли, откинулась, и в угол вошла верховая девушка. Верх, как известно, значит барский дом, хотя бы он был и вниз. С точки зрения современной литературной нормы слово верх в значении «гос- подский, барский дом» является устаревшим [БАС, 1951, 201], с позиции литера- турного языка второй половины XIX века – нормативным. Так, в Словаре Даля для данного слова отсутствуют стилистические пометы и наряду с толкованием лексемы предлагается ее этимология: «верх дома, верхнее жилье, ярус, верхняя связь; или чердак, подволока; кровля. От этого барские покои вообще» [Даль, 1994, 449]. В своих произведениях Толстой ограниченно толкует слова, однако, в этом фрагменте объяснение слова сопровождается фразой «как известно, значит»: Верх, как известно, значит барский дом . Не являясь в собственном смысле диалектным (в таком значении в СРНГ данная лексема не фиксируется) слово оказывается вклю- ченным в народную речь, ср. иллюстративный пример из словаря В. И. Даля: У нас Марфушку взяли на верх, в Сарский дом, в девичью, в прислугу [Даль, 1994, 449]. Тем самым, укорененность слова в народной речи и ее неразрывные связи, в том числе языковые, с «верхом» - господским домом определяют общеизвестность слова для всех участников коммуникативного процесса, на что и указывает Толстой. Интересно, что так же как и Тургенев, Толстой приводит и лингвистические наблю- дения над словом, обращая внимание на семантические сдвиги понятий «верх – низ» в его значении: Верх… значит барский дом, хотя бы он был и внизу . Существительное во′лна или волна′ в значении «шерсть» в Словаре современ- ного русского литературного языка приводится с пометой обл., южн. [БАС, 1951, 618]. Данное слово широко представлено в современных русских говорах, в том числе фиксируется на территории Тульской и Орловской областей. Напр., Тул. Ка- луж.: Дема, сидел бы дома, чесал бы во́ лну (прибаутка, которой дразнят Демьяна) [СРНГ, 2002, 43]. В этом значении волна встречается у Тургенева и Толстого: Солнце садилось…золотые тучки расстилались по небу все мельче и мельче, словно вымытая, расчесанная волна… (И. С. Тургенев «Льгов») Заревела на выгонах облезшая, только местами еще не перелинявшая ско- тина, заиграли кривоногие ягнята вокруг теряющих волну блеющих матерей… (Л. Н. Толстой «Анна Каренина»). У Тургенева в описании образа уходящего дня слово волна используется в сравнении ( тучки…словно вымытая, расчесанная волна ) и вводится в текст явоч- ным порядком, то есть без авторских пояснений. У Толстого «теряющие волну блеющие» животные – это деревенская примета наступающей весны. Оба фрагмента отражают поэтический взгляд на природу. Однако у Тургенева слово волна выпол- няет ту функцию, которая в художественных произведениях XIX в. отводилась цер- ковнославянизмам – поэтизация природы посредством «высокого» слова. Книжный статус существительного волна поддерживался и словарями. В Словаре Академии Российской 1789 г. данное существительное указывалось с пометой «славянское» [Словарь Академии, 1789, 813]. В «Толковом словаре живого великорусского язы- ка» В. И. Даля существительное во′лна содержит две пометы: «старинное и южное» [Даль, 1994, 572]. Тем самым, слово, имеющее в историческом прошлом глубокие корни, в лите- ратурном языке XIX в. оказывается неразрывно связанным как с книжной тради- цией (то есть с литературным, церковнославянским языком), так и с народной ре- чью, в составе которой могут сохраняться древние значения слов. Возможно, у Тур- генева в приведенном фрагменте слово волна в большей степени связано с книжной