ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2012

286 Слово лощина употребляется в тексте романе неоднократно. Сравним: «Не- приятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще ви- ден, так как из лощины , по которой текла река, горизонт оканчивался противопо- ложным возвышением не дальше полуверсты» [1, 193]. «Пониже высоты, на кото- рой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей» [1, 244]. «В лощине он увидал перед собой что-то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу» [1, 362]. Литературное значение слова лощина – «долина с пологими склонами» [БАС III, т. 9: 321]. Это не вполне соответствует толстовским контекстам. В говорах это слово обозначает «низменное место», «яму, углубление, впадину», «лужу», «дырку, дупло» [СРНГ, вып. 17: 170]. Первое из представленных значений близко толстов- скому, но не исчерпывает его. В употреблении Толстого это семантический диалек- тизм, который зафиксирован в точном значении лишь словарем В. И. Даля: «низ- менная плоскость, ложбина; длинная, узкая впадина, по дну которой идет водорои- на» [т. 2: 693]. Слово образовано от существительного лоск – «блеск, глянец» (по цвету земли, размываемой водой). В тульских и рязанских говорах лощина – «поло- гий склон реки, заливаемый в половодье водой, лишенный растительности, а потому блестящий; низко расположенная долина, ложбина с ручьем или рекой внизу». Языку произведений Толстого свойственна интерференция диалектов южно- русского наречия: жизненный путь автора позволил ему делать наблюдения над ре- чью жителей Терского и Донского казачьего круга, Московской, Орловской, Туль- ской, Воронежской и других губерний южной России. Поэтому текст романа «Вой- на и мир» в полной мере отражает и диалектные слова широкого южного распро- странения. Например, слово угорь : «Илагин, чтобы загладить вину своего охотника, настоятельно просил Ростова пройти в его угорь , который был в версте, который он берег для себя и в котором было, по его словам, насыпано зайцев. Николай согла- сился… Идти до илагинского угоря надо было полями» [2, 286]. По наблюдениям В. И. Даля, угорь – «место, идущее в гору; спуск, склон, подъем близ высокого холма; полоса земли между плоскостью и холмами» [т. 4: 944]. В южнорусских говорах это слово может иметь разнообразную звуковую фор- му: угор , угорь, угорье . Аналогичная – широкая по диалектной локализации южная лексема – отвер- шек : «… вся стая, свалившись, погнала по отвершку по направлению к зеленям, прочь от Николая» [2, 284]. Это слово отмечено даже в БАС III с пометой област- ное : «Отвершек. Обл. Ответвление оврага; неглубокий овраг» [т. 14: 353]. Слово об- разовано от существительного верх , которое во многих южных русских говорах имеет значение «овраг». Язык романа «Война и мир» отражает также излюбленные Толстым стилисти- ческие приемы словоупотребления, самым известным из которых является лексиче- ский повтор. Этот прием Толстого широко известен и не раз становился предметом внимания исследователей. В данной статье мы хотели бы обратить внимание на то, что в тематической группе светской лексики толстовский повтор способствует привнесению в семантику слова отрицательной коннотации. По поводу «светских» прилагательных у Толстого сходные наблюдения мы уже делали [Романов 2008]. В романе «Война и мир» подобный прием Толстой ис- пользует при употреблении слова субординация применительно к отношениям меж- ду штабными офицерами. Это слово характеризует в целом светские порядки, пере- несенные в армейскую высшую среду. Борис Друбецкой делает собственные наблюдения над жизнью штаба русской армии в заграничном походе 1805 г. Именно в его внутренней речи и в авторских