ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2012

279 языке при возникновении семантики «оптовый») и расширено до обозначения большого количества. Толстой в семантическом расширении этого слова опирался на народную тра- дицию, находящую подтверждение в словаре В. И. Даля, который, характеризуя тор- говое значение прилагательного, отмечал: «Гуртовой – отдаваемый или принимаемый гуртом, валом, оптом, чохом, общим числом, не врозничную, не враздробь » [т. 1: 1011] и приводил в качестве одной из иллюстраций выражение Гуртовая копейка виднее (курсив наш – Д.Р.). Здесь актуализируется сема «не одиночный, не единич- ный», становящаяся у Толстого опорой нового значения и новой сочетаемости. Весьма показательно, что БАС III приводит это значение в качестве третьего значения прилагательного гуртовой («состоящий из большого количества кого-, чего- либо; массовый»), давая иллюстрацию из «Войны и мира» [т. 4: 470]. БАС I такого значения не фиксировал, оставшись в рамках традиционных языковых «1. Относя- щийся к гурту. 2. Оптовый, общий; гуртом покупаемый или продаваемый» [т. 3: 491]. Национальный корпус русского языка дает на прилагательное гуртовой во всех формах 50 вхождений в 24 текстах (обращение 18.04. 2012 г.). При этом в зна- чении, близком к реализованному в «Войне и мире», – 5 вхождений. Приводим их по мере углубления во времени (курсив везде наш. – Д.Р.): 1) у К. И. Чуковского в статье «Тема денег в творчестве Некрасова» (1921 г.): «В те времена такая купля-продажа любви была, по свидетельству Некрасова, мас- совым, гуртовым явлением; он описывает не только отдельные случаи…, но и це- лый человеческий рынок, где идет оптовая торговля любовью»; 2) у А. П. Чехова в повести «Моя жизнь» (1896 г.): « гуртовое невежество народа»; 3) у Н. К. Михайловского в статье «Борьба за индивидуальность» (1875 г.): по- сле чтения сочинений Шопенгауэра – «одиночное или гуртовое самоубийство»; 4, 5) у А. И. Герцена в мемуарах «Былое и думы» (1862–1866 гг.) 2 употребле- ния: « гуртовое большинство западных людей» и « гуртовые натуры». Современным толстовскому является только словоупотребление А.И. Герцена, но оно, также являясь новаторским, акцентирует при смысловом переносе не сему «в большом количестве, не одиночный, не единичный», а сему «стадный, массовый, относящийся к большинству». При этом весьма отчетливо проявляется отрицатель- ная оценка определяемого прилагательным явления. В этой традиции выдержаны и все остальные семантические сдвиги традиционных значений слова гуртовой : и Н. К. Михайловский, и А. П. Чехов, и К. И. Чуковский наделяют прилагательное пейоративной коннотацией: Михайловский и Чехов – в значении «стадный», Чуков- ский – в значении «массовый». Все данные семантические трансформации сопряже- ны с представление об активном (одушевленном) субъекте. Следовательно, смысловое расширение Толстого, не имеющее отрицательной коннотации и не подразумевающее обязательность активного субъекта, является вполне оригинальным и к настоящему времени уникальным по использованию, хотя и опирающимся на народную традицию ( гуртовая копейка). Таким образом, иллюст- рация из «Войны и мира» в БАС III к сформулированному в нем толстовскому значе- нию этого прилагательного оказывается к настоящему времени единственной. Близ- кое, но все-таки иное значение «стадный, относящийся к большинству, массовый», не приведенное ни в одном словаре, должно быть снабжено обязательной пометой не- одобрительное или отрицательное ; его можно иллюстрировать приведенными выше контекстами, зафиксированными в Национальном корпусе русского языка. С аналогичным семантическим расширением употребляется Толстым прилага- тельное куражный, получающее в романе «Война и мир» безоценочное, нейтраль- ное значение «веселый»: «– То-то смеху, – сказал он [солдат], возвращаясь. – Два