ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2012

258 тойчивой реакцией в ассоциативном поле слова-стимула БАЛ оказывается имя тол- стовской героини Наташи Ростовой ( Наталья Ростова , Ростова ), а многие из слов-ассоциатов, воссоздающих образ бала, несомненно, связаны с любимым всеми читательницами эпизодом романа, известным как «первый бал Наташи Ростовой»: вальс , блеск , красиво , красоты , люстра , Москва , первый , прекрасный , роскошь , светский , танцевать . Отметим, что их обусловленность толстовским текстом под- тверждается такими реакциями, как Толстой , и даже красоты – Толстой , но следу- ет учитывать, что сам текст может быть не только прочитан , но и воспринят в ви- зуализованном варианте (на это указывает такая реакция, как на экране ). В-третьих, фрагменты из произведений Л. Н. Толстого прочитываются в соче- таниях «стимул – реакция», что свидетельствует о присутствии толстовского текста в прецедентном тезаурусе современного читателя. Однако в целом количество тако- го рода ассоциативных пар невелико, а сами они представляют собой стереотипные формулы-клише, почерпнутые из учебника литературы. Вероятно, поэтому в ассо- циативном поле стимула ДУБИНА самыми устойчивыми оказываются ассоциации, варьирующие цитату «дубина народной войны»: войны , народная , народного гнева , народной войны . Цитатная ассоциация, хотя и единичная, образует такое «неожи- данное» сочетание, как НЕБО : Аустерлица . Мотивированность текстом романа «Война и мир», как представляется, обусловливает ассоциативные связи стимула ДУБ: старый , могучий , корявый , огромный , столетний , зелень , причем само слово дуб вызывает в памяти имя Л. Толстой . Можно предположить, что в этом случае словосочетания, образованные парами «стимул – реакция», отражают «воспомина- ния» о выученном в школе отрывке из романа Л. Н. Толстого; ср.: «Это был огром- ный , в два обхвата дуб … С огромными своими … растопыренными корявыми ру- ками и пальцами… Старый дуб , весь преображенный, раскинувшись шатром тем- ной, сочной зелени …» (т. II, ч. I). В РАС выделяются словарные статьи, в которых имя Л. Толстой присутствует как одна из реакций носителей языка на абстрактные слова-стимулы, вербализую- щие так называемые культурные концепты. Такие концепты представляют собой не только «знаки знания», но и отклики на предшествующий языковой опыт человека в целом. «Чем меньше культурный опыт человека, тем беднее не только его язык, но и «концептосфера» его словарного запаса … Имеет значение не только широкая ос- ведомленность и богатство эмоционального опыта, но и способность быстро извле- кать ассоциации из запаса этого опыта и ассоциаций» [Лихачев, 1993, 3]. В этой «концептосфере» прецедентные имена сближаются с абстрактными именами и за- нимают центральное место в культурном пространстве лингвокультурного сообще- ства и индивидуальном тезаурусе языковой личности. Их объединяет культурная насыщенность, повышенная социальная значимость, разнообразие форм индивиду- ального восприятия, влияние на модели социального поведения членов общества. Кроме того, прецедентные имена выполняют роль эталонного воплощения тех или иных абстракций [Гудков, 1998] и используются в речи носителей языка как лично- стные символы. Для современного молодого человека имя Толстого символизирует такие мировоззренческие понятия, как мораль и сочувствие и может быть отнесено к реакциям субъективного типа, раскрывающим сферу индивидуальных оценок и предпочтений языковой личности, мир ее национальных эталонов и идеалов. В Послесловии к РАС Ю. Н. Караулов отмечает, что спонтанный ответ испытуемого в этом случае «подготовлен не только его опытом мировосприятия … и языковым опытом..., но и определенным образом отобран, пропущен через иерархически- оценочный и установочно-прагматический фильтр его отношений к миру» [РАС I, 763]. Тот же тип ассоциирования отмечается и в реакциях, раскрывающих экстен-