ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2012

249 Христианский императив выражен в форме: 1) серии цитат – эпиграфов: рассказу предпослано 8 таких цитат; 7 из Еванге- лия и 1 из Послания апостола Иоанна [Толстой, 1993, 7–8]; 2) вывода – концовки: «Кто в любви, тот в Боге т Бог в нем, потому что Бог есть любовь» [Толстой, 1993, 57]; 3) скрытой цитаты из Евангелия – из притчи о безумном богаче: «Припасает себе человек на год, а не знает, что будет жив до вечера» [Толстой, 1993, 54]. В плане композиционного решения императив является составной частью нар- ратива и тесно связан с ним. Притчевая композиция определяет сюжетную схему рассказа: «христианское поведение – духовное просветление – гармоничная реальность» [Сат, 2007, 12]. Изначальное поведение героев рассказа нельзя назвать по-настоящему христи- анским: каждый из героев думает только о благе своем и своей семьи (что с христи- анской точки зрения практически одно и то же). И только когда каждый из героев начинает думать в первую очередь не о себе, а о «ближнем», можно говорить об их христианском поведении. Так, для Семена оно начинается с того момента, когда «зазрила его совесть» [Толстой, 1993, 12], он решил помочь замерзающему человеку и, по евангельской заповеди, снял с себя последнюю одежду и привел его к себе до- мой. Для Матрены христианское поведение начинается с вопроса мужа: «Матрена, али в тебе Бога нет?!» и желания накормить голодного. Поведение женщины, при- ютившей близнецов-сирот, становится христианским с того момента, когда она ре- шает выкармливать грудью обеих девочек и окончательно оставляет их у себя. Совершив христианский поступок, каждый из героев чувствует в своей душе покой и умиротворение, которое на уровне духовном выражается в том, что в нем можно было «узнать Бога» [Толстой, 1993, 53]. Гармоничная реальность, которую ощущают герои, познавшие Бога, выража- ется и в душевном мире и покое, и, как следствие, в улучшении материальной сто- роны жизни. Таким образом, притчевость, учительность проявляется и здесь: гармоничная реальность воспринимается как награда за правильную богоугодную жизнь. На уровне образной системы притчевость реализуется в функционировании героев двух планов: «сакрального» и «профанного» [Сат, 2007, 13]. В рассказе «Чем люди живы» роль сакрального героя выполняет наказанный за ослушание ангел Михаил. Именно он дает событийному ряду и поступкам других персонажей оценку с точки зрения христианской аксиоматики, так как обладает знанием Истины. Ему присущи фантастические качества и чудесная сила: он знает будущее, он имеет от Бога власть «вынимать душу» из человека, то есть распоря- жаться его жизнью и смертью. Он же является для «профанных» героев (Семена, Матрены) помощником и проводником к духовному просветлению. При этом характеры «профанных» героев даны Л. Н. Толстым предельно упро- щенно: поскольку главной задачей было показать не внутренний мир, а христианское поведение, почти отсутствует развернутое описание внутреннего состояния, движе- ний души героев (что ранее было сильной стороной Л. Н. Толстого – романиста). Столь же явно упрощен и язык народных рассказов: для них характерен стиль устной речи с отсутствием описательных элементов, с предельным лаконизмом по- вествования, простыми синтаксическим конструкциями, активным использованием просторечной лексики (потужил, калмыжки, шкалик, поверток, голышом, присло- нен, дюже, ослаб, сказываю и т. д.). Можно говорить об онтологизме народных рассказов вообще и рассказа «Чем люди живы», а частности, поскольку в основе его поэтики – взаимодействие прин-