ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2012

202 женная им в романе «Братья Карамазовы»: «воистину всякий пред всеми за всех ви- новат» [Достоевский, 1973, 321]. И потому все – и властители, известные историче- ские деятели, и простые, безвестные люди – в равной мере являются творцами судьбы Отечества. Осознание этого приходит и к Пьеру Безухову. Он «почувство- вал, что для него открылось что-то новое, – вечно мучивший его вопрос о тщете и безумности всего земного перестал представляться ему» [Булгаков, IV, 73]. Все обрело смысл: и каждый его, казалось бы, незначительный, сугубо частный посту- пок, стал восприниматься важным звеном во всеобщей, исторической цепи. К Пьеру постепенно пришло осознание того, что и он причастен к славе русского оружия: если бы не было его отчаянной попытки противостоять французу на Бородинском поле, если бы не замыслил он бросить вызов самому Наполеону, если бы не оказал- ся схвачен врагом в сожженной Москве, то, возможно, исход войны был совершен- но иным. И потому в финале пьесы он признается Наташе в том, что ни в коей мере не жалеет о своих «несчастьях, страданиях», которые по сути явились его вкладом в победу: «Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться чем ты был до плена или с начала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо» [Булгаков, IV, 116]. Убеждение Л. Н. Толстого об обусловленности «большой» истории миллио- нами «малых» историй предельно точно и образно было сформулировано художни- ком в эпилоге романа «Война и мир»: «Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по ог- ромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим» [Тол- стой, 1987, 262]. Справедливость этой идеи для М. А. Булгакова была очевидна и доказывалась вполне конкретными примерами, которыми изобилуют произведе- ния писателя середины 1920-х годов, прежде всего роман «Белая гвардия», не слу- чайно названный О. С. Бердяевой «романом толстовского типа» [Бердяева, 2004, 40]. Он пересыпан сюжетными ситуациями, поворотами, подтверждающими право- ту Л. Н. Толстого. Герои романа, переживая свои личные драмы, свои отдельные судьбы, вместе с тем оказываются в ответе за судьбу и трагедию всей «белой гвар- дии» России. Это понимают и Мышлаевский, искренне возмущающийся бессовест- ностью генералов и самого гетмана, сдавшего Город петлюравцам и бежавшего из него, «как последняя каналья и трус!» [Булгаков, I, 274], и Алексей Турбин, готовый до конца оставаться верным присяге, и полковник Най-Турс, чувствующий ответст- венность за своих подчиненных, и полковник Малышев. Последний находит в себе нравственную силу принять решение о роспуске артдивизиона, чтобы сохранить жизни юнкерам и офицерам белой гвардии, обреченным на бессмысленное столкно- вение с петлюровскими войсками: «Своих я всех спас. На убой не послал! На позор не послал!» [Булгаков, I, 307]. В пьесе «Дни Турбиных» эту ответственность берет на себя Алексей Турбин: «Приказываю всем, в том числе и офицерам, снять с себя погоны, все знаки отличия и немедленно же бежать и скрыться по домам» [Булга- ков, III, 51]. В этом поступке честного человека, верного незыблемым нравственно- этическим заветам отцов, не помышляющего ни о каком компромиссе с совестью (если вообще можно назвать таким «компромиссом» цинически-малодушные дейст- вия гетмана, «бросившего на произвол судьбы армию» [Булгаков, III, 53], или князя Белорукова), проявился кодекс чести настоящего русского офицера-интеллигента, готового пожертвовать жизнью во имя Отечества, но не приемлющего напрасного кровопролития, тем более – насилия по отношению к своему ближнему.