ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2012

174 этого тютчевского стихотворения, никто не сделал столь важного для каждого чело- века нравственного заключения, свидетельствующего о величии духа гениального писателя, справедливо признанного современниками учителем жизни» [Касатки- на, 2003, 256]. Своеобразна интерпретация тютчевского мотива молчания и в некоторых про- изведениях Л. Н. Толстого. Вообще в научной литературе настойчиво отмечается связь некоторых произведений Тютчева и Толстого, например, стихотворений «Весна», «Успокоение», «От жизни той, что бушевала здесь…», «Тени сизые смеси- лись…» и рассказа «Три смерти», некоторых эпизодов «Войны и мира», «Анны Ка- рениной» и других произведений. Два гения связаны друг с другом в философском осмыслении природы, в нравственном содержании пейзажных зарисовок. Основная мысль тютчевского «Silentium!» становится ведущим мотивом одно- го из любимых толстовских персонажей – Левина из романа «Анна Каренина». Ле- вин предпочитает хранить молчание с теми, кто духовно чужд ему. Так, приняв по- верхностную приветливость Облонского за доброе отношение к себе, Левин попы- тался намеками объяснить ему то, что творилось у него на душе. Стива вроде понял его, но тут же бестактно заговорил о Вронском как о его сопернике. И духовная связь была разрушена. В дальнейшем Левин отмалчивался, «думал о своем и не слу- шал Облонского» [т.18, с.46]. И вскоре каждый из собеседников почувствовал, что «хотя они и друзья, хотя они обедали вместе и пили вино, которое должно было бы еще более сблизить их, но что каждый думает только о своем и одному до другого нет дела» [т. 18, с. 46]. Поистине «Как сердцу высказать себя? Другому как понять тебя? Поймет ли он, чем ты живешь?». Показательным фактом связи лирического героя Тютчева и образа Левина является то, что в одном из черновых вариантов ге- рой даже цитировал «Silentium!». Говоря о своем брате, Левин объясняет Кити: «Он именно делает то, что говорит Тютчев. Их замутит какой-то шум, внимай их пе- нью и молчи. Так он внимает пенью своих любовных мыслей, если они у него есть, и не покажет ни за что, не осквернит их» [т. 20, с. 671]. Эти же слова можно отнес- ти и к самому Левину. В дальнейшем, в окончательном тексте Толстой убрал эту скрытую цитату, но смысл характеристики героя оставил прежним: «Он живет од- ною духовною жизнью. Он слишком чистый и высокой души человек» [т. 19, с. 131]. Одним из очень ярких эпизодов в романе «Анна Каренина» является объясне- ние без слов Кити и Левина. Героям не составляет труда расшифровать начальные буквы тех слов, которые они хотели сказать друг другу, настолько они духовно родст- венны. И Кити, и Левин переполнены «таинственно-волшебными думами», т. е. не мыслями, а мечтаниями, и обмениваться ими могут действительно близкие люди. Заметим, что Тютчев изменил в первой строфе «и мысли, и мечты свои» в началь- ном варианте на «и чувства, и мечты свои». Возможно, облеченные во внешние зву- ки слов, эти чувства не имели бы столь глубокого содержания. В отличие от Тютче- ва, утверждающего в своем стихотворении абсолютную невозможность понимания душевных движений другими людьми, Толстой считает, что любящие люди способ- ны проникнуть в глубины чувств друг друга. Толстовский герой, следуя принципу молчания, постоянно ведет внутренний диалог с самим собой, находится в состоянии самоуглубления. Живя в деревне, он не испытывает скуки: «Не скучно, если есть занятия, да и с самим собой не скучно» [т. 18, с. 56] – «Лишь жить в себе самом умей» (Тютчев). Конечно, Левин не только живет глубокой духовной жизнью. Как справедливо замечает В. Н. Касаткина, «он отбрасывает «лишь». Левину нужно жить и в самом себе, и жить внешним ми- ром, практическими, хозяйственными делами и интересами близких людей» [Касат- кина, 2003, 252].