ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2012

163 ваний. Особенно наглядно принципы построения такого диалога можно пронаблю- дать в критических откликах Достоевского на произведения Толстого. В «Дневнике писателя» за 1877 год большое место отводится оценке деятель- ности Толстого. Приведя в главке «Именинник» эпизод из повести «Отрочество», автор, как всегда при анализе чужого литературного материала, переводит его в свою художественную систему: в трактовке Достоевского, герой Толстого сбли- жается с типом «мечтателя». Автор «Дневника писателя» как бы «дорисовывает» этот этюд, оттеняя его своими красками. В Николеньке Иртеньеве Достоевский подчеркивает мечтательность, « высшую гордость », раздраженное самолюбие, же- лание « заявить себя », которые « вдруг » толкают его на необычный, с точки зрения окружающих, поступок: « В отчаянии он решается на всё, чтоб всех поразить … он, вдруг, вне себя, с тем чувством, с которым бросаются в раскрывшуюся под ногами бездну 1 , выставляет гувернёру язык и ударяет его изо всех сил кулаком! » [Дос- тоевский, 1983, 32]. Достоевский приводит эпизод из «Отрочества», сопоставляя его с действи- тельным случаем, когда с наказанным ребенком « происходит нечто вроде того, что описал граф Толстой ». Только наказанный мальчик Толстого мог мечтать о са- моубийстве, но лишь мечтать , подчеркивает Достоевский, а современный мальчик « помечтал » да и « сделал ». В действительном самоубийстве ребенка Достоевский видит « черты какой-то новой действительности ». На смену старым формам жиз- ни, утверждает автор «Дневника», « пришел какой-то новый, еще неизвестный, но радикальный перелом, по крайней мере, огромное перерождение в новые и ещё гря- дущие, почти совсем неизвестные формы » [Достоевский, 1983, 35]. Писатель видит назначение современного художника в том, чтобы « осветить хоть часть хаоса », в « котором давно уже, но теперь особенно, пребывает общественная жизнь » [Там же]. Далее Достоевский уточняет задачу – заметить в современном хаосе и разложе- нии и изобразить приметы « нового созидания », которые автор «Дневника писателя» старается разглядеть в окружающей действительности и в литературе. Свой писа- тельский долг Достоевский видел в работе, направленной на приближение будущего братства всего человечества. В этом отношении взгляд Достоевского на задачу ис- кусства сходился со взглядом Толстого, который писал в статье «Что такое искусст- во?»: « Назначение искусства в наше время – в том, чтобы перевести из области рассудка в область чувства истину о том, что благо людей в их единении между собою, и установить на место царствующего теперь насилия то царство божие любви, которое всем нам представляется целью жизни человечества. <…> Задача христианского искусства – осуществление братского единения людей » [Толстой, 1983, 211]. В отличие от Толстого, считавшего, что « искусство должно сделать то, чтобы чувство братства и любви к ближним, доступные теперь только лучшим людям общества, стали привычными чувствами, инстинктом всех людей » [Там же], Достоевский был уверен, что чувство братства, всепрощения и понимания дру- гих народов искони присущи русскому народу и учить его этому не надо. Размыш- ляя в связи с этим о своей миссии как писателя и как представителя « просвещенного слоя », он замечает: « О, конечно, мы образованнее его, но чему мы, однако, научим его – вот беда! <…> Нравственное-то, высшее-то, что ему передадим, что разъ- ясним и чем осветим его “темные души”? » [Достоевский, 1983, 16]. Мысль о приметах « нового созидания » в русской жизни непосредственно свя- зана с идеей Достоевского о « национальной духовной самостоятельности » России. 1 Для характеристики психологического состояния толстовского героя Достоевский использует одно из излюбленных выражений из собственного поэтического арсенала