ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2012

158 бежных писателей XX века. Так, основоположник современной таджикской литерату- ры Садриддин Айни писал: «Л. Н. Толстой был самым крупным писателем нашей эпо- хи, драматическим и прекрасным, он учил нас всех быть достойными нашей миссии. У него мы научились превращать литературу в оружие народа» [Айни, 1934, 13]. Интерес Л. Н. Толстого к восточной литературе проявился с ранней юности, когда он начал заниматься арабско-турецкой словесностью. Следует отметить, что с детских лет Л. Н. Толстой хорошо помнил арабские, персидские сказки, услышан- ные им в доме у бабушки из уст слепого рассказчика Льва Степановича. В своих «Воспоминаниях» Л. Н. Толстой писал, что с удовольствием слушал сказку «Алла- дин и волшебная лампа». Литературовед А. И. Шифман, приводя биографические данные, отмечает, что занятия турецким и арабским языками при подготовке Л. Н. Толстого к поступлению в Казанский университет шли успешно. Младшая сестра писателя М. Н. Толстая рассказывала, что профессор турецкого языка Мирза Казимбек удивлялся его необычайным способностям к усвоению восточных языков. Необходимость сдавать экзамены по этим предметам при поступлении в универси- тет была связана с тем, что юный Л. Толстой в качестве будущей специальности выбрал восточную словесность, так как «по мнению тетушки, он должен был начать службу, по крайней мере, послом в Турции и сделать блестящую карьеру, которую открывало для дворянской молодежи знание восточных языком» [Бушканец, 2008, 48]. А Казанский университет в середине ХIХ века славился как один из крупней- ших центров востоковедения. И хотя, как известно, дипломатом Л. Н. Толстой не стал, увлечение Востоком ос- талось на всю жизнь. Об этом говорят сохранившиеся в библиотеке писателя книги о мусульманстве, произведения восточных классиков. А в архивах Л. Н. Толстого хра- нятся письма, дневниковые записи, свидетельствующие о широкой переписке Л. Н. Толстого с поэтами и писателями народов Востока. Обстоятельно об этом расска- зывается в монографии «Лев Толстой и Восток». Ее автор литературовед А. И. Шиф- ман отмечает, что интерес Л. Толстого к Востоку был необычайно велик. [Шифман, 1971, 156.] Это внимание он объясняет заинтересованностью Л. Н. Толстого в судьбах мира и одновременно своеобразием его сложного и противоречивого мировоззрения. Критикуя современную цивилизацию, писатель часто мысленно обращался к истокам культуры древних народов, искал в них животворные силы для грядущего обновления человечества. Писатель видел такие силы и находил их не только в патриархальной жизни русского крестьянства, в его честной трудовой морали, но и в укладе жизни восточных народов, в их традиционном миролюбии и трудолюбии, в их богатейшем культурном наследии. Отсюда его большой интерес к древней фи- лософии и культуре стран Азии и Африки, к их литературе, искусству. Литературо- вед отмечает, что начало изучению связей Л. Н. Толстого с Востоком было положе- но еще при его жизни. Так, к восьмидесятилетию писателя в 1909 году вышел в свет альманах, составленный П. А. Сергеенко и содержавший высказывания ряда деяте- лей стран Востока о Толстом. Из стран ближнего Востока Л. Н. Толстого, прежде всего, интересовали Иран, Турция, Индия. Он изучал древнеиранские памятники литературы, восторгался про- изведениями персидско-таджикских поэтов Фирдоуси, Саади, Хафиза, подчеркивая их поэтичность. С творениями Хафиза Толстой познакомился по западноевропей- ским переводам еще в юности. Позднее, в 1859 году, он читал их в русских руко- писных переводах, присылаемых ему А. А. Фетом. В полное собрание сочинений Л. Н. Толстого включена переписка писателя, и в целом ряде писем Л. Н. Толстого и А. А. Фета можно найти богатый материал об отношении великого писателя к пер- сидско-таджикской литературе.