ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2012

145 не досказывает известную поговорку нянюшка Матрена Филимоновна. «Взялся за гуж, не отставать!» – несколько видоизменяя распространенную пословицу, назида- тельно, под сдержанный смех мужиков, говорит старик косец Левину, принявшему- ся за косьбу. «В дождь коси, в погоду греби»,-хозяйственной поговоркой отвечает старик на вопрос Левина – не испортит ли дождь только что скошенное сено. В 60-х годах прозвучала парадоксом статья Толстого «Кому у кого учиться писать: крестьянским ребятам у нас или нам у крестьянских ребят?». А между тем это был вывод из наблюдений и опыта. Толстой, действительно, был не только учи- телем, но и учеником крестьянских ребят. Постоянно находясь в близком и тесном общении с учениками, наблюдая, как они устно и письменно выражают свои мысли, и часто сам, принимая участие в их коллективных творческих работах, писатель учился у них народному языку и народной манере выражать свои мысли. Источни- ком, дополнявшим и углублявшим его знание народного языка, были пословицы, поговорки, сказки и легенды, которыми «зачитывался» Толстой, и которое употреб- лял он в школе в качестве материала для сочинений и чтения. Из статьи «Яснопо- лянская школа за ноябрь и декабрь месяцы» мы узнаем, как у Толстого возникла мысль о необходимости создать книгу, которая бы служила «руководством при обу- чении чтению письму, грамматике» и представила бы «ряд хороших статей, напи- санных хорошим языком» [Л. Н. Толстой, Т. 61, С. 338.]. Он рассказывает, что после того, как ученики выучили алфавит и овладели искусством из известных знаков бегло составлять слова, возникла другая, основная цель – «знания литературного языка». Для ее достижения необходимо возможность и охота читать хорошие книги. «Чтение составляет часть преподавания языка,… Я полагал, что для того, чтобы вы- учились читать, им надо было полюбить чтение, а для того чтобы полюбить чтение, нужно было, чтобы читанное было понятно и занимательно» [Л. Н. Толстой, т. 8, с. 52.]. Он думал начать со сказок, потом перейти к языку Пушкина, Гоголя и других классиков. Писатель полагал, что повести Пушкина, правильно построенные, про- стые и понятные по языку, могут быть доступными для чтения начинающих ребя- тишек. Но оказалось, что старшие читающие ребята, как и младшие при чтении ска- зок не могли одновременно читать и понимать прочитанное. Литературный язык для них был далек от повседневного общения, для них разговорного, простонарод- ного языка. В результате наблюдений, о которых рассказывает Толстой в той же статье, он убедился, что охотнее всего дети читают сборники русского фольклора. Произведения, созданные не для народа, а самим народом, оказались не только по- нятными, но и интересными маленьким читателям. В качестве материала для «Аз- буки», в тесном смысле, Толстой использовал почти исключительно пословицы, по- говорки, загадки, а также рассказы, написанные им на пословицы. «Нельзя пове- рить, не испытав этого, с какою постоянной, новой охотой читаются все без исклю- чения подобного рода книги – даже «Сказания русского народа», былины и песен- ники, пословицы Снегирева, летописи и все без исключения памятники древней ли- тературы»,– отмечал Толстой [Л. Н. Толстой, т. 8, с. 60–61] «Русские книги» пере- издавались много раз и до сих пор сохраняют свою ценность, как в отдельных изда- ниях, так и выборочно в учебных книгах для чтения школьников. Не «два поколе- ния», как полагал Толстой, а десятки их получали и получают первые поэтические впечатления о жизни из его произведений. В четыре книги «Азбуки» входит не ме- нее пятидесяти переводов и переделок басен Эзопа и около тридцати переводов и переделок индийских, арабских, персидских, турецких и иных басен и сказок. Сверх того огромное количество сюжетов и материалов для своих детских произве- дений Толстой взял у разных русских и иностранных писателей и из многих других источников. Из этих писателей и источников назовём: А. А. Фета, А. Н. Афанасьева,