ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2012

127 безразличия озлобленных на жизнь сокамерников, ночи воровства обреченных на нищету людей. Ночь не только унижает человека, но и возрождает его к жизни по законам до- бра и справедливости. Ночь воспоминаний при разглядывании старой фотокарточки станет для Катюши началом просветления. Чистому душой человеку ночь дарит прекрасные мысли, волнующую радость бытия. Для студента Дмитрия ночи в Паново были прорывом в ноосферу, где он черпал душевные и духовные силы; воспоминания о том диалоге с миром помогли ему вернуться на путь добра. Пасхальная ночь и влюбленная в Дмитрия Катюша возродили в герое мысли о бескорыстной целомудренной любви к миру. Трижды употребленное в этом эпи- зоде слово «ночь» апеллирует к Троице и предвещает воскресение Нехлюдова. Мысли о ночи грехопадения вызывают у Дмитрия стыд и желание вернуть время вспять, дабы не надругаться над святостью ночи [см. Толстой, 13, 69]. Ночь тщетно старалась оберечь человека от преступления и устрашить его угрожающими дета- лями. После грехопадения из тумана выплывает ущербный месяц, освещая что-то страшное. Воспроизведена древняя семантика убывающей луны, обладающей демо- нической силой и вселяющей ужас. Последующей ночью Нехлюдов игнорирует по- сылаемые садом угрызения совести и уезжает в полк. Спустя десятилетие воспоми- нание о ночи грехопадения приведет Дмитрия к раскаянию. Ночью циничный городской топос не в силах искоренять мысли о должном. Ночь вызывает у Дмитрия воспоминания о Катюше, пробуждает тоску по одухотво- ренным ночам юности, заставляет страдать от забвения добра. Ночь в Паново, не впуская Нехлюдов в сад, оскверненный преступными воспоминаниями, реставриру- ет его веру в возможность улучшить мир и возвращает всем реалиям бытия их са- кральные смыслы; Дмитрий смотрит на ночное небо, где в ответ встречает красоту. Труден путь Нехлюдова к Богу. По ночам Дмитрий, борясь с искушением по- кинуть стезю добра, призывает на помощь Бога. Белой петербургской ночью Диавол в образе Mariette вызывает сомнения в необходимости помогать Катюше, но Не- хлюдов вырывается из сетей обольщения и отчетливее видит растущее зло. Летние ночи при этапировании арестантов сопрягают физические страдания Дмитрия с нравственными и приводят его к осознанию преступности властей; темнота теряет угрожающую враждебную семантику. Перед посещением тюрьмы ночь посылает герою, уставшему от безбожной жизни, тяжелый, мертвый сон. В последней главе ночь «вручает» Дмитрию Евангелие и приводит его к воскресению. В «Воскресе- нии» темнота и ночь перестают быть символами неведения, обмана и самообмана, переводят Дмитрия в жизнь, творимую по законам Бога. Л. Н. Толстой возвращает ночи сакральный смысл, присутствующий в ней с эпохи первохристианства. Сад в «Воскресении» аналогичен образу райского сада. В христианстве Гос- подь – Садовник Жизни; цветы растущего в центре сада дерева – награда нашедше- му, ставшему сподвижником Бога. В «Воскресении» первое упоминание о саде профанное. Нехлюдов вспоминает о замужней любовнице, которая хотела утопиться в пруду сада. Тот сад не помогает Дмитрию, который малодушно перекладывает ответственность за прелюбодеяние и попытку суицида на любовницу. Иной сад – топос гармонии и благодати – в памяти Нехлюдова. Сад в Паново дарил Дмитрию пантеистическое единение с природой и волнующую радость жизни [см. Толстой, 13, 53], одухотворенные мысли, счастье общения, веру в возможность улучшить мир, лицезрение росы на травах и цветах (в христианстве роса символи- зирует пророчество Искупителя, милостивые дары Святого Духа; цветы вызывают