ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2012

101 Катюше, которая при появлении снимка уже не может уйти от визуально констати- руемой ею разницы между ее настоящим и далеким прошлым, временем юности. Наконец, читателю, знакомому со стилем Толстого и с художественными ми- рами других его произведений, достаточно малого чтобы понять, что душевная ра- бота Нехлюдова, часто руководимая и «поэтической необходимостью», идет в этом тонком и восприимчивом человеке. Вспомним размышления Нехлюдова и его со- зерцание надвигающейся ночной грозы в имении Паново. Толстой сообщает чита- телю, что недоверию мужиков к Нехлюдову приходит конец после объяснения ста- рушки, заявившей, «что барин стал о душе думать и поступает так для ее спасе- ния» (32, 232). Это высказывание сопоставимо со словами Агафьи Михайловны, старой нянюшки и экономки Левина из романа «Анна Каренина», замечающей ба- рину: «О своей душе, известное дело, пуще всего думать надо» (18, 364). Учитывая, что эта фраза Агафьи Михайловны входит в триаду высказываний, констатирующих душевную работу и духовный рост Левина, можно говорить об особой смысловой нагрузке, лежащей на словах старушки в романе «Воскресение». Тюрьмы, места заключения воспринимаются автором «Воскресения» одно- значно. Все люди, отбывающие наказание за преступления, оказываются в условиях не исправляющих, а развращающих человека, условиях «совершенной праздности или самого нездорового и бессмысленного труда» (32, 123). Но главной антитезой романа является противопоставление людей способных к любому труду тем существам, которые не могут, не желают трудиться физически, давно забыли про труд духовный. Среди последних некоторые отличаются тем, что скрываются за ширмами службы и полезной деятельности, фактически ничего не делая. Вспомним, к примеру, Вольфа, Масленникова, Топорова, графа Ивана Ми- хайловича Чарского. В романе «Анна Каренина» разговор о работе между одинаково относящимися к ней людьми мы слышали в гостиной Бетси Тверской, где Каренина удивлялась, зачем же ей нужно работать, когда ее работа никому не нужна. В романе «Воскресе- ние» Нехлюдов, приехавший из деревни и воочию увидевший бедственное положе- ние народа, нищету, голод, сверхсильную работу женщин, бесконечную работу му- жиков за луга, лес, ботву от картофеля, пытается объяснить своей тетушке, графине Чарской, странное недоразумение: «Разве это надо, чтоб мужики работали из по- следних сил и не ели досыта, а чтобы мы жили в страшной роскоши». На шутливый вопрос тети Нехлюдов заявляет, что хочет того, чтобы «мы все работали и все куша- ли» (32, 250). Автор показывает, как ситуация в стране приближается к катастрофе, что огромная масса рабочего народа, людей, способных к труду, оказывается лишена возможности получать за него достойное вознаграждение. В указанном нами диалоге Нехлюдов приходит не к утверждению социалистических порядков, он ратует за справедливость, надеется на преображение жизни. Вспомним, что во Втором Посла- нии к Фессалоникийцам дается пример, образец для подражания, содержащий знаме- нательные для рассматриваемого примера слова: «…Ибо вы сами знаете, как должны вы подражать нам; ибо мы не бесчинствовали у вас, ни у кого не ели хлеба даром, но занимались трудом и работою ночь и день…»; «…Ибо когда мы были у вас, то заве- щевали вам сие: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь » (2 Фес. 3:7–10). Люди, оградившие себя от малейших телесных и умственных усилий, мельча- ют душевно, поскольку и физический, и умственный труд, по мнению Толстого, гармонизирует состояние человека, отворачивает его от соблазнов, помогает жить в радости реального созидания. Систематический физический труд укрепляет челове- ка в его стремлении к лучшему. В главе «Усилие» книги «Путь жизни» Толстой от- метил: «Становиться лучше и лучше – в этом все дело жизни, а становиться лучше