ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2008

9 сал, что для него революция – это « массовый гипноз (курсив наш.– М. Б .), не подъем духовный, а упадок», а сами революционеры, «руководимые ре- бяческим задором, губят и жизни, и духовные силы людей, увлекая их в нелепые, бессмысленные затеи (курсив наш.– М. Б.)» (89; 10). Н. Г. Чернышевский в «Антропологическом принципе философии» утверждает основы взаимоотношения человека и мира, отличные от хри- стианского толкования человеческого предназначения и получившие на- звание теории разумного эгоизма. Отвергая необходимость признания Другого, хотя этот процесс и является жизненной необходимостью в кон- тексте христианской культуры, он отказывает человеку в возможности вступления в диалог и ограничивает его жизненное пространство своим Я, диалог с которым вряд ли можно назвать полноценным, поскольку в нем его духовный вектор «Я – Другой» подменен формой «Я – другое Я», поэтому принятие «Другого» не происходит, и весь поток эмоций перерас- пределяется в пределах собственной души, так и не найдя своего адресата. Таким образом, декларируя расширение границ мира за счет возвеличива- ния человека и наделения его неограниченными полномочиями, Черны- шевский на деле сужает поле его деятельности до культивирования собст- венного Я, которое не имеет возможности взаимодействовать с другими людьми и вынуждено игнорировать их, потому как «каждый человек дума- ет только о себе самом, заботится о своих выгодах больше, нежели о чу- жих, почти всегда приносит выгоды, честь и жизнь других людей в жертву своему расчету» 1 . Поэтому в дружбе как одном из проявлений любви в ее онтологическом статусе «легко открывается эгоистическая основа», а це- лью всех человеческих стремлений становится «получение наслаждения», при этом совершенно не учитывается, что за мнимым величием скрывается падение до уровня животного, в жизни которого первостепенную роль иг- рают инстинкты, а потому вывод о том, что «человек поступает так, как приятнее ему поступать, руководится расчетом, велящим отказываться от меньшей выгоды или меньшего удовольствия для получения большей выгоды, большего удовольствия» 2 , соответствует логике исследователя и выглядит странным только в контексте христианской культуры, хотя Н. А. Бердяев позволил себе причислить Н. Г. Чернышевского к разря- ду правоверных христиан, поскольку «у него была христианская душа и в его характере были черты святости» 3 . Однако это свидетельствует лишь об уже упоминавшейся подмене понятий, когда христианским при- знается антропоцентрическое начало. Видимо, это свидетельствует о том, 1 Чернышевский Н.Г. Собр. соч.: В 5 т.– Т. 5.– М., 1974.– С. 277. 2 Там же.– С. 280, 287, 282. 3 Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма.– М., 1990.– С. 42. При всей противоречивости сделанного вывода нельзя не обратить внимание на то, что по отношению к Толстому «хромота на левую ногу» проявилась со всей очевидностью: «Толстой весь проникнут той мыслью, что жизнь цивилизован- ных обществ основана на лжи и неправде. Он хочет радикально порвать с этим обществом. В этом он революционер, хотя и отрицает революционное насилие» (Там же.– С. 72).