ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2008

7 ских позиций обезличивание – это, напротив, – именно стремление к Богу (все идут в «одну сторону», называют себя «рабами Божьими», пишут сло- во «Бог» с большой буквы, а «человек» – с маленькой и т. п.)» 1 . Таким об- разом, если Толстой, декларируя как цель истории совершенствование че- ловека, направленное на то, чтобы «животную личность тратить на сохра- нение и увеличение души <…> желать того, чего хочет Бог, возростить высшую душу в себе и в других» (53; 241), создает условия для прояснения Божьего лика в душе, то революционеры понимали человека отвлеченно, безлично, видя в нем всего лишь расходный материал для совершения со- циальных преобразований, естественно не учитывая при этом его духовной уникальности. Только реконструируя систему революционной веры, можно адекват- но описать отдельные ее звенья. Инфляция духовных ценностей приводит М. А. Бакунина к пониманию необходимости спасения и соединения лю- дей не на религиозном фундаменте, но через обретение мифического все- общего счастья в социальной революции: «Для всех стран спасение и путь к соединению один – Социальная Революция» 2 . Очевидная десакрализация человеческого статуса подчеркивается выделением прописными буквами мечты о всеобщем рае, хотя в контексте христианской традиции с прописной буквы писались слова «Бог» и «Церковь», что свидетельству- ет о подмене духовных приоритетов, в связи с чем лишь вопрос об осво- бождении пролетариата своей всемирной значимостью преодолевает зем- ные границы и обретает онтологический статус, хотя и не может быть ре- шен «без кровавой ужасной борьбы» 3 . Толстой из всех революционеров цитирует во второй части книги «На каждый день» М. А. Бакунина, счи- тавшего необходимым уничтожение государства, однако писатель в каче- стве средства улучшения жизни видит не насилие, но актуализацию духов- ной жизни в человеке, которая «значит то, чтобы видеть связь причины и следствия в духовном мире, и этой связью руководить свою жизнь», то- гда как атеисты «не видят этой связи и потому не верят в нее, а видят фи- зическую и верят – физическая же связь есть всегда только следствие следствия» (53; 352). П. Л. Лавров вслед за М. А. Бакуниным использует христианскую тер- минологию, наполняя ее революционным содержанием. Так, он считал, что «закон борьбы за существование должен был бы вести человечество к выработке социализма», поскольку, «если социализм не есть борьба за нравственное право против вопиющей несправедливости <…> если бы со- циалистический строй не мог и не должен был сделаться средою высшего 1 Есаулов И. А. Категория соборности в русской литературе.– Петрозаводск, 1995.– С. 167. Н. А. Бердяев по аналогичному поводу заметил, что в русском нигилизме «жажда социальной правды» была «по- рождением христианства, получившего новую форму» (Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского комму- низма.– М., 1990.– С. 40). 2 Бакунин М. А. Философия. Социология. Политика.– М., 1989.– С. 349. 3 Там же.– С. 341.