ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК 2008

45 ковы причастия. Зачем Вы говорите: имея желание знать Ваше мнение, прошу Вас. Разве не проще и яснее – желаю знать Ваше мнение, прошу… Итак, по языку в обоих отношениях, я говорю, правилами ничего не сдела- ешь, правил нет, есть одно – нам надо учиться писать хорошо, а не умеем – не писать. Если изложение для нас требует точности. То для народа требу- ется точности и меткости в тысячу раз больше, и писать нельзя, не умея» (там же, с. 132). В процессе совместной с детьми художественно-творческой дея- тельности Толстой находит критерий оценки произведения искусства – «Это чувство правды, красоты и добра» (там же, с. 286). И оно свойственно каждому ребенку: «Человек родится совершенным… Родившись, человек представляет собой первообраз гармонии, правды, красоты и добра» (там же, с. 288). В трактате «Что такое искусство?», изданном в 1897–1898 гг. он под- ведет итог поиска, «мерила, по которому… могли бы выделить хорошее искусство от плохого. «Искусство всенародное имеет определенный и не- сомненный внутренний критерий – религиозное сознание…» (4). А это значит, что из прежнего критерия он выделяет доминантный – «добро», нравственный, ибо «религиозное сознание подвергает к «деланию добра», к «любовному отношению» между людьми, т. к. «задача христианского искусства – осуществление братского единения людей» (там же, с. 211). …Вернемся к 60-м годам XIX века, времени широкой опытно- экспериментальной деятельности Л. Н. Толстого, когда он обнаружил, что хорошей литературы для детского чтения явно недостаточно: он категори- чески отрицает содержание чтения народных школ: «Первое, что они чи- тают – славянский символ веры, псалтырь, заповеди (славянские), второе – гадательную книгу и т. д., не проверив на деле, трудно себе представить ужасные опустошения, которые это производит в умственных способно- стях, и разрушения в нравственном складе учеников» (5). Резкой критике подверг Лев Николаевич и так называемые «книги для народа», написанные, как он считает, без знания жизни народа, народного языка, обычаев, традиций и к тому же не отличающиеся нравственностью содержания. Объединив все эти книги по одному общему для них призна- ку – псевдонародности, Толстой дает им такую характеристику: «Одни – просто плохие сочинения, написанные плохим литературным языком и не находящие читателей в обыкновенной публике, а потому посвященные на- роду; другие – еще более плохие сочинения, написанные каким-то не рус- ским, а вновь изобретенным языком, будто народным языком, вроде языка басен Крылова; третьи – переделки с иностранных, назначенных для наро- да, но не народных книг» (там же, с. 181). Выводы Толстого категоричны, оценки – суровы. О необыкновенно тонком художественном чутье Льва Николаевича рассказывает, например, его старший сын С. Л. Толстой: « Отец был занят «Анной Карениной»